Субмарина меняет курс. Александр Терентьев

«ходят». Штурмбаннфюрер добросовестно пытался запомнить, что на подлодке потолок именуется «подволок», что вообще на любых судах нет «повара», «туалета», «веревки» и «ограждений», а есть кок, гальюн, конец и леера, но быстро запутался и на все свои попытки «перековаться в морского волка» попросту со смехом махнул рукой. Особенно развеселило эсэсовца сообщение, что на флоте нет команды «отдать концы!» – есть «отдать швартовы!», а концы, как оказалось, «держат, вяжут, принимают и бросают»! После этого курса «морского ликбеза» Кремер окончательно признал, что в капитаны он не годится, и добавил, что отсутствие команды «отдать концы» его решительно успокоило, и он теперь всецело доверяет «настоящим морякам» – капитану Накамура и корветенкапитану Хейтцу…

      Мглистое солнце на несколько минут проглянуло сквозь рваные низкие облака, мутно-серым одеялом затянувшие небо над Балтикой, и с интересом рассматривало длиннющую подводную лодку, медленно вытягивающую под мерный рокот дизелей свою обтекаемую тушу из-под маскировочной сети – словно сама покровительница Японии, богиня Аматерасу, благословляла подлодку «Сен-Току» на нелегкое плавание в мрачноватых глубинах океана…

      Прозвучали последние команды, с глухим стуком, смягченным толстыми резиновыми уплотнителями, захлопнулись последние люки, и подлодка, безропотно подчиняясь капитанскому приказу «срочное погружение!», приняла в свои цистерны балласт, повернула горизонтальные рули-плавники и, влекомая шестнадцатью тысячами лошадиных сил, упрятанных в двух могучих дизелях, медленно ушла под воду… Ни шумного, сверкающего медью оркестра, выдувающего бравурные марши, ни прощальной тревожно-пронзительной сирены корабельного ревуна – ничего этого не было. Загадочная дама по имени «Тайна» не терпит лишнего шума, ведь от него бывают только неприятности…

      Кроме странного груза в свинцовых ящиках и двух немецких офицеров «Сен-Току» уносила в глубину еще одного непонятного гостя: средних лет крепкий мужчина в чуть мешковатом гражданском костюме, большую часть времени проводивший в своей отдельной «каморке-каюте» и в разговоры ни с корветенкапитаном, ни с эсэсовцем не вступавший, – мужчина вежливо раскланивался, учтиво улыбался, но знакомиться с товарищами по путешествию не спешил. Единственное, что все-таки удалось выяснить, так это то, что незнакомец прекрасно говорит по-немецки и является представителем самого рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Узнав о существовании непонятного «конкурента», штурмбаннфюрер явно почувствовал себя уязвленным и пробормотал что-то вроде: «СД ему мало, прислал еще какого-то бандита…»

      После короткого совещания по поводу внешности незнакомца, моряк и эсэсовец сошлись во мнении, что мужчина явно не японец, но, безусловно, тоже восточных, монголоидных кровей, на что Кремер тут же язвительно пошутил: «Да хоть черномазый из Алабамы, лишь бы он не оказался арабским убийцей-ассасином или индусом из секты душителей!»

      Обтекаемая