Отягощенные злом (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

страшное, однако, заключалось в том, что люди вокруг, вместо того чтобы броситься женщине на помощь или хотя бы стоять столбом, как я, кинулись врассыпную кто куда, только бы подальше отсюда, сбивая друг друга с ног, с треском круша стойки и перегородки, нечленораздельно крича и панически взвизгивая.

      Тут перед глазами у меня вспыхнуло, и я на некоторое время отключился.

      Первое, что я, очнувшись, услыхал, был пронзительный, душераздирающий вопль Аэлиты:

      – Ты что наделал, облом тамбовский? Харя твоя непроспатая! Это же ученый из нового дома, каждый день сюда ходит!

      Я лежал щекой на кафеле, и кто-то осторожно стягивал с меня берет.

      – У них такое пятно должно быть лысое за ухом… – виновато и опасливо бормотал незнакомый сипловатый басок.

      – За каким ухом-то? За правым? За левым? – спрашивал другой голос, тоже сиплый и напряженно-испуганный.

      Голову мою осторожно повернули и положили на кафель другой щекой.

      – Нет у него ни хрена, – с явным облегчением и уже раздраженно сказал второй голос. – Ни за левым, ни за правым… Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие{57}.

      – Да я же вам говорю! – снова завопила Аэлита. – Ученый он, из нового дома на Балканской!

      – Так а чего он, понимаешь… – агрессивно-виновато сипел басок.

      – Чего, чего… В очереди человек стоял, вот чего!

      – Так а чего он на нее глядел? Так и вперился, как этот…

      – Ладно, давай хоть посадим его, что ли…

      Меня взяли под мышки и аккуратно посадили, прислонив спиной к прилавку-холодильнику. Две опухшие сизоватые физиономии возникли перед моим лицом. Амбалы разглядывали меня внимательно и с сочувствием.

      – Извини, друг, – просипел тот, что был слева. – Мы тебя за этого приняли… за громобоя… знаешь, который разрядом человека бьет… Уж больно ты страшно на эту бабу уставился… Прямо вызверился, как этот…

      В магазине не было ни одного покупателя. Припадочная особа тихо лежала головой в луже сметаны. Она уже моргала.

      – Продуктов-то сколько потоптали! – завопила Аэлита с новой силой. – Прилавок опять разнесли!.. Ну, чего встали, запойные? Вызывайте милицию! «Скорую» вызывайте!

      18. Я сказал Демиургу:

      – Я очень прошу вас впредь не делать меня участником ваших экспериментов.

      Демиург ничего не ответил, а Агасфер Лукич мягко напомнил:

      – Сережа, ведь я же говорил вам: не надо нам кефира, обойдемся! Ведь говорил же!

      – Так масла же не было в доме ни крошки, – сказал я растерянно.

      19. Остров Патмос на поверку оказался…

      Дневник. 19 июля (утро)

      У Лема есть рассказ, как изобрели снадобье, от которого совокупляющийся человек терпит непереносимые мучения. Идея изобретателя: половой акт должен иметь исключительно функциональное значение{58}. Как называется рассказ? Не помню. И Мишель тоже не помнит.

      19 июля. 20

57

Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие. – ключевая фраза анекдота.

58

У Лема есть рассказ, как изобрели снадобье, от которого совокупляющийся человек терпит непереносимые мучения. Идея изобретателя: половой акт должен иметь исключительно функциональное значение. – С. Лем, «Звездные дневники», Путешествие двадцать восьмое.