Законы разведки. Сергей Бортников

– увидим.

      Опять плетусь в следственный кабинет. На лице написано глубокое недовольство, будто меня оторвали от важной и серьезной работы, а не от скучного и однообразного времяпровождения в камере.

      – Ну что там еще? – спрашиваю с ходу.

      – Яков Михайлович передал мне вашу просьбу о встрече. Говорят, вы какие-то претензии выдвигаете? Я бы этого не советовал делать. Ссориться со следствием опасно…

      – Ни с кем я ссориться не намерен. А вам, мил человек, платить будет не следствие, а я. И чем успешнее вы будете проводить мою защиту – тем больше получите…

      Адвокат заерзал на стуле. Мои речи сулили увеличение гонорара. Такая перспектива ему явно понравилась.

      – На сколько я могу рассчитывать? – спросил Поровский после недолгих колебаний.

      – Если вытянете меня отсюда в течение недели – на сумму с тремя нулями… В валюте, естественно.

      Адвокат ненадолго задумался. Видимо, прикидывал свою прибыль.

      Впал в раздумья и ваш покорный слуга: «Что я, дурень, ляпнул, не подумавши?! Вдруг адвокат подсуетится и освободит меня уже завтра. Тогда крах всей затее! Нет, мне никак нельзя покидать камеру раньше Мисютина! Хотя… завтра пятница, затем два выходных. За это время я успею что-нибудь придумать…»

      – Так на что вы жаловались? – Поровский вскочил со стула, намертво прикрученного к полу и начал мерить шагами тусклый кабинет, мало чем отличающийся от тюремной камеры.

      – На то, что содержат в одиночке…

      – Насколько я знаю, эта проблема уже решена?

      – Да. И на экспертизу.

      – Чем она вас не удовлетворяет?

      – Мне-то все равно, но вот суд она точно не устроит. Липа, дорогой Марк Борисович, стопроцентная липа!

      Маленькие черные глазки Поровского расширились, уши навострились, он подобрался, как бы красноречиво говоря: «Я весь – внимание». Я, не медля, удовлетворил любопытство своего защитника:

      – Эксперты утверждают, что на пистолете обнаружили не только мои отпечатки, но и еще чьи-то.

      – Правильно… Яков Михайлович считает, что это пальцы Изотова. В ближайшие дни его дактилоскопируют…

      – Но почему-то в заключении ни слова не сказано о том, как они располагались! Вы сегодня же потребуете провести независимую экспертизу. Мои отпечатки найдут только на стволе – я за это отвечаю. А Изотова – на рукояти! Надеюсь, вам ясно, что я не мог никому угрожать оружием, направив ствол на себя!

      – Здорово! Я восхищен вами, Кирилл Филиппович. Только, может, не будем сразу же ссориться с господином следователем, а? Он по отношению к вам никаких предубеждений не питает. Он точно так же, как мы с вами, отнюдь не стремится держать в тюрьме невинного человека. Здесь наши с ним задачи совпадают. Главное – установить истину! Смею вас заверить, сообща мы сделаем это! И очень, очень быстро!

      Уж не от Перфильева ли он набрался таких старомодных словесных оборотов?

      – Если вы считаете нужным – говорите Перфильеву.

      – Так