В поисках «Руритании». Борис Батыршин

подробности.

      – Так это вы подсказали ему использовать аэростат?

      – Что ты, конечно нет. В таком деле рискованно полагаться на новомодные изобретения, которых в последнее время развелось столько, что глаза разбегаются. Вот сломается «газовый мотор» где-нибудь над пустыней, в тысяче верст от ближайшей мастерской – и что тогда делать? Нет уж, лучше по старинке: лошадки, казаки, юрты, вьючные седла. Дольше, зато надежнее.

      Иван с сомнением посмотрел на дядю. Ему-то мысль использовать воздушный корабль казалась гениальной и донельзя увлекательной. Чем не воплощенные в жизнь романы мсье Жюля Верна?

      – А вот Морское министерство заинтересовалось проектом Леньяра. Ты, наверное, слышал про «аэроскаф», который строит серб Радован Мирович?

      Иван кивнул. Он успел побывать в Гатчине, в «Воздухоплавательном парке», и даже присутствовал при демонстрации газового двигателя, спроектированного изобретателем для воздушного корабля.

      – Леньяр в своем проекте использовал некоторые из разработок Мировича. Граф Никола был знаком с сербским изобретателем и, приняв решение о строительстве дирижабля, пожелал соединить в нем лучшее из двух проектов, русского и французского. В благодарность граф обещал передать сербу чертежи Леньяра, и самое главное – подробный отчет о том, как поведет себя воздушный корабль во время перелета. Но «Руритания» сгинула, и Мирович остался у разбитого корыта: граф ведь так и не не успел выполнить свое обещание! Но есть еще наше Адмиралтейство; оно видишь ли, вбухало уйму средств в проект серба, и теперь, кровь из носу, надо как-то оправдать затраты. А потому, принято решение отправить экспедицию – узнать, что случилось с дирижаблем, заполучить кого-нибудь из экипажа, лучше всего, самого Леньяра, или, хотя бы, его записи и чертежи – вполне ведь может статься, что они были на борту «Руритании»!

      – Значит, вот что вы собираетесь искать… – насупился Иван. – Аэростат… а как же письмо графа?

      – Морское Министерство не собирается афишировать свое участие в этом предприятии. Недавно из Африки вернулся путешественник Петр Петрович Клеймель[5], привез карты, дневники, детальное описание мест, где ему довелось побывать. Так что официально мы отправимся для проверки его сведений. Увы, здоровье Петра Петровича подорвано, так что возглавить экспедицию предложено твоему дядюшке.

      С этими словами он слегка поклонился племяннику. Тот поджал губы.

      – Но нас-то с Николой вы хотите оставить Это нечестно! Возьмите нас с собой – вы поищете «Руританию», а мы – то, что собирался искать старый граф!

      С тех пор, как барон Эверт заявил, что ребятам придется остаться в Санкт-Петербурге, они не могли думать о чем-то другом. Вот и сейчас: Иван раскраснелся, глаза блестят, кулаки сжаты – уже видит себя идущим по саванне в пробковом тропическом шлеме, на плече – верный штуцер «Holland & Holland». Из-за рощи сикомор слышен львиный рык, мулы беспокойно прядают ушами и дергают поводья, но проводники-масаи улыбаются во все тридцать два зуба

5

Прообразом этого персонажа послужил русский путешественник и географ В. В. Юнкер, путешествовавший по Африке в 70-8- годах 19 века