Александр II. Александр Яковлев

все! Но как? Видимая легкость насильственных методов привлекла их; собственный военный опыт и нерешительность власти укрепили в этих намерениях.

      Впервые в русской истории немалая часть образованной дворянской молодежи, вдохновляясь светлыми идеалами и негодуя на мрачные стороны действительности, ощутила себя чуждой нынешней власти, нынешнему обществу и общему порядку. О широте распространения подобных настроений свидетельствуют многие.

      Тот же Кошелев, рассказывая позднее о «политических разговорах» в декабре 1825 года с И.В. Киреевским, Д.В. Веневитиновым, В.Ф. Одоевским, С.И. Шевырёвым и другими, заключает: «Мы, молодежь, менее страдали, чем волновались, и даже почти желали быть взятыми и тем стяжать и известность и мученический конец». К его счастью, «Общество любомудрия» не могло привлечь внимания полиции.

      Алексей Михайлович Милютин был далек от кругов оппозиционного дворянства. И не потому, что был боязлив, но – осторожен. Хватало и собственных волнений. Только благодаря заступничеству Николая Петровича Римского-Корсакова, благоволившего к его старшему сыну, ровеснику Саши Римского-Корсакова, смог избежать Алексей Михайлович следствия по делу Витберга. Слухи бродили разные, но в семье Милютиных была печаль: они любили покойного государя.

      Старший Митя послушно ходил с родителями на панихиды, старательно крестился. У него была единственная встреча с царем. Осенью прошлого года с родителями и братьями Колей и Володей они ехали из гостей. У Тверской заставы Митя увидел нескольких генералов на красивых лошадях и засмотрелся.

      – Картуз! Сними картуз! – быстро сказал отец, наклоняя голову к снятому парадному цилиндру.

      Только тогда Митя узнал известное по портретам лицо и поразился, как приветлива и добра улыбка царя, даже чуть печальна. Но может ли быть печален царь?

      Александр Павлович впереди свиты обогнал Милютиных и с приятной улыбкой поклонился. Он очень понравился Мите. Жаль было доброго царя.

      Много позднее взрослому Дмитрию Милютину подумалось в связи с детским воспоминанием, что всем царствованием своим Александр I безуспешно пытался, сам того не зная, опровергнуть один из афоризмов Наполеона: «Когда о каком-нибудь короле говорят, что он добр, значит, царствование не удалось».

      …А тем временем междуцарствие продолжалось. Все просьбы подавались на имя императора Константина Павловича и все указы издавались от его имени. На монетном дворе отчеканили первые серебряные рубли с профилем Константина. Николай приказал готовые монеты привезти в Зимний дворец и сдать Адлербергу.

      3 декабря Михаил привез из Варшавы письмо Константина к матери и Николаю с отказом от прав на престол и вручил его Марии Федоровне. Николай Павлович стоял в соседней с кабинетом матери комнате и ждал. Наконец его позвали, и Мария Федоровна с чувством сказала: «Благодарите брата! Он приносит большую жертву!»

      «Еще неизвестно, матушка, чья жертва больше», – хотел