Лучезарный. Наталья Турчанинова

вкопанных в землю, третий – лежащий сверху перекладиной.

      – Живописное местечко, – заметил он, кивнув на ворота. – Эти тоже ты поставил?

      – Нет. Жители некоторых миров сами чувствуют выходы. И иногда отмечают их. Потом ищут рядом силу, тайные знания. Или защищают свое жилище от вторжения с той стороны.

      В этот миг, словно подтверждая его слова, мимо уха Эмила просвистела стрела и вонзилась между плит, хищно подрагивая. Колдун вскинул руку, окружая спутников магическим щитом. Энджи с Гэлом выхватили мечи, Мьют зарычал, и в его голосе послышались панические нотки. Без Болто он трусил еще сильнее.

      Следующая стрела ударилась о невидимую преграду и рассыпалась в пыль.

      – А этим ты чем насолил? – саркастически осведомился демон.

      – Этим – ничем.

      Больше невидимые недоброжелатели никак себя не проявили.

      – Идем, – велел Эмил. – Я буду держать «щит» над всеми. На всякий случай.

      Оборотень выдернул стрелу, застрявшую между камней, почесал наконечником спину и махнул в сторону самого толстого дерева, стоящего на опушке:

      – Туда.

      Между зеленых дубов стояли мощные кряжистые вязы. В их кронах виднелись яркие пятна желтых листьев. Трава клонилась к земле, в ней не чувствовалось летней влажной свежести. Не щебетали лесные птицы, лишь несколько сорок с раздражающе громким стрекотом вылетели из кустов орешника.

      Энджи, прищурившись, несколько мгновений смотрел в их сторону, а потом молча отвернулся. Зато Гэл удивленно засвистел и пошел быстрее. Над полегшей травой возвышался гладкий белый камень. Эмил неожиданно представил, каким теплым тот становился, нагретый ярким солнцем. Булыжник был исписан корявыми знаками защиты от темной магии. В центре его стоял кувшин, грубо вылепленный из красной глины, на широком листе лежал кусок свежего, еще кровоточащего мяса, несколько полосок вяленого, краюха хлеба и горсть красных ягод шиповника.

      – Это как понимать? – весело спросил оборотень, постучав стрелой по крынке.

      – Подношение, – нехотя объяснил Эмил. – Хотят умилостивить грозных богов. Нас, то есть.

      – А это…? – ангел обошел камень, рассматривая новую находку.

      У жертвенника стоял колчан, расписанный синей краской. Оперение стрел, выглядывающих из него, тоже было синим. Рядом на траве лежал составной лук. Поодаль – суковатая дубина и длинный нож с деревянной рукоятью.

      – Готовы предложить свое оружие и самих себя для службы богам, – предположил Гэл, и добавил со смешком. – Нам, то есть.

      – Да. Примерно так, – отозвался Эмил. – Можешь взять что-нибудь.

      – Мне своего хлама хватает. – Оборотень похлопал по ножнам с балтусом, повертел между пальцев стрелу и сказал задумчиво. – А эту, пожалуй, оставлю. Будет вместо спиночески.

      Мьют шумно принюхивался к угощению, облизывался и умильно поглядывал на учителя.

      – Ешь, – разрешил колдун. – Можно.

      Он выпустил волка и сел на траву. Зверь схватил кусок сырого мяса, покосился на Гэла, вполне