Ночные видения. Гарт Никс

ру, дыхание осени в воздухе. Те из нас, кто упорствует в своем почтении к печатному слову, могут перечитать любимые книги вроде «Канун Всех Святых» Рэя Брэдбери, «Темная жертва» Нормана Партриджа, «Легенда о сонной лощине» Вашингтона Ирвинга (вопреки распространенному мнению в этом классическом произведении Хэллоуин не упоминается ни разу). Наиболее образованные из нас могут знать о стихотворении Hallowe’en Роберта Бернса, содержащем милое и озорное описание шотландского празднования, во время которого (большей частью) молодые люди развлекаются предсказаниями будущего и заходят в этом настолько далеко, что даже призывают дьявола.

      Но первые упоминания Хэллоуина в литературе встречаются за два столетия до Бернса и описывают праздник, насыщенный восхитительно-жутким суеверием. Возьмите для примера эти две строчки из стихотворения Flyting Against Polwart[2] Александра Монтгомери, написанного в 1584 году:

      В конце жатвы в вечер Дня Всех Святых,

      Когда наши добрые соседи едут…

      Монтгомери описывает этих «добрых соседей» более подробно и мог легко наделить эти фигуры характерными для представлений того времени «привлекательными» чертами: тут и король фей, и королева эльфов, «и многие истинные инкубы», и ведьмы («роковые сестры»), и призраки, и пауки, и совы, и во́роны, и оборотни. Тот факт, что Flyting Against Polwart есть на самом деле сатира на одного из соперников Монтгомери, не умаляет созданного им странного и причудливого описания вечера Дня Всех Святых.

      Заглядывая еще дальше в прошлое, обнаруживаем предка Хэллоуина, кельтский праздник Нового года, Самайн, чью мрачную сторону, вероятно, унаследовал наш Хэллоуин (хотя некоторые ученые полагают, что католический День Всех Святых (1 ноября) и День всех душ (2 ноября) несут бо́льшую ответственность за связи Хэллоуина со смертью, духами и всякой чертовщиной). На самом деле о том, как кельты справляли Самайн, мы знаем очень мало – они не оставили письменных источников, поэтому в своих рассуждениях мы можем полагаться лишь на сообщения раннехристианских миссионеров и отрывочные археологические свидетельства, но все же представляется, что для кельтов это была ночь тайн и господства темных сил. Как и во время, когда старый кельтский год уступал свое место новому, на Хэллоуин граница между нашим миром и иным делалась вполне проницаемой для духов мертвых и злонамеренных сидхи, или фей. Кельтские легенды изобилуют страшными делами, вершившимися на Самайн: женщины-оборотни губили стада овец, мертвецы возвращались к жизни, сидхи-воины, отважившиеся выйти из другого мира, сжигали дворцы; люди, уходившие туда, проживали там всю жизнь всего за год. Эти истории передавались из века в век и со временем стали ирландскими и шотландскими народными сказками о людях, которых феи вовлекли в свой танец, заканчивавшийся смертью человека, о встречах с полчищами призраков и сделками с дьявольскими ловкачами.

      Самайн, возможно, дал Хэллоуину исходный материал, ирландцы и шотландцы донесли его до нас (хотя британцы осуждали его как пережиток религии, которую они более не принимали), но именно американцы превратили Хэллоуин в праздник, который мы знаем сегодня. В середине XIX века ирландцы, бежавшие от голода на родине, обнаружили, что верхняя прослойка американского среднего класса остро нуждается в способах проводить вечеринки. Взрывной рост числа журналов познакомил американских матрон со своеобразным октябрьским праздником с его играми, переодеванием в костюмы и возможностями заглянуть в иной мир. Новый Свет предоставил туземную тыкву, которая оказалась идеальной для вырезания глаз и ртов, превращавших ее в дьявольскую голову (на родине ирландские шутники удовлетворялись зажиганием свечей в выдолбленной репе), и к ХХ веку компании-производители нашли способы зарабатывать на конфетах, костюмах и декорациях.

      И теперь в XXI веке Хэллоуин преодолел религиозные запреты, эмиграцию, разрушительные шалости (на пике Великой депрессии), необоснованные городские предрассудки об отравленных леденцах и лезвиях бритв в яблоках, кооптировал контркультурные группы, террористические акты и осуждение благоденствия религией. Хэллоуин не только обогнал другие праздники по продажам конфет и спиртного, но его влияние распространилось в такие разные области поп-культуры, как нанесение татуировок и комнаты, порожденные компьютерными видеоиграми, например игрой «Выберись из комнаты». Литература, связанная с Хэллоунном, переживает возрождение.

      Рассказы из антологии «Ночные видения» дают возможность показать, что именно делает Хэллоуин такой плодотворной темой для художественного вымысла. Этот праздник со своими ночными корнями поднимает завесу между нашим миром и миром иным, допускает участие полчищ призраков, ведьм и оборотней, но он также имеет своих специфических героев вроде Скаредного Джека – кузнеца, оказывающегося хитрее дьявола, но в конце концов вынужденного вечно бродить по земле при свете лишь тлеющего адского уголька, который он несет в вырезанной тыкве (или репе). Привлекательность Хэллоуина для народов всего мира – ведь нас всех интересует смерть, не так ли? – позволяет праздновать его и в условиях изолированных сельских поселений, и в условиях густонаселенных

2

«Поэтическая дуэль с Полвартом».