Иди сквозь огонь. Евгений Филимонов

дёрнувшись под одеялом. Хихикнул так, как смеётся ребёнок, нашедший интересную игрушку. Иссохшее лицо вдруг раскололось улыбкой, которая, впрочем, быстро пропала. Но – успела согреть надеждой всех находящихся в палате.

      Всеволод подскочил к кровати и схватил Валеру за руку, внимательно всматриваясь в лицо.

      – Что? – Кайзер с Граем тоже подбежали к кровати, но не могли приблизиться вплотную из-за раскорячившегося над телом пациента доктора.

      – Сон. Приятный, судя по всему. Это хороший признак. До этого он вообще лежал полено поленом, уж простите. Что-то ему снится сейчас, видите – глаза бегают под веками? Хороший, хороший признак!

      Грай смотрел на возбуждённого врача, который буквально фонтанировал радостью. Такая малость – сон, а как много означает. И радость доктора подчёркивала всё сказанное раньше, подтверждая искренность и честность.

      Кирилл, похоже, тоже пришёл к такому же мнению. Посмотрев на доктора, он явно расслабился, и превратился в обычного человека, пришедшего навестить больного брата.

      – Можно? – он кивнул на тело под простыней.

      – Что? А, конечно же, можно, простите… – отпустив руку Валерия, врач отошёл от кровати и приглашающе взмахнул рукой.

      Кирилл не заставил себя ждать. Он присел на кровать и крепко ухватил братишку за запястье. В костлявой руке вяло шуршал пульс, отбивая ритм жизни, теплящейся под бледной кожей, и Кирилл внутренне завыл, кляня неведомых богов за произошедшее, в котором имелась и его доля вины.

      Это не подлежало никакому сомнению, ведь вожак стаи всегда в ответе за своих псов.

      Он всматривался в тёмные впадины глаз, надеясь, что мелкий сейчас воспрянет от забытья и весло поприветствует старшего брата. Так, как приветствовал всегда, начиная с далёких детских лет. Но глаза не желали открываться, лишь метались под обвислыми веками юркими мышами.

      – Валерк, твою мать, прости меня, Господи… – Кирилл сжал руку, не в силах оторваться от брата. – Чтоб тебя… Как так, а? Ну, скажи мне, как так? Засранец ты мелкий, шпенд недоросший. Как!?

      Валет молчал. И вдруг снова счастливо засмеялся тонким детским смехом, не открывая глаз.

      – Что ты видишь, малой? Где ты потерялся? – вопросы пропадали втуне, не доходя до сознания Валеры. Кирилла захлестнуло отчаяние, прокатилось тяжёлой волной.

      – Сев, а Сев… – голос не слушался. – Как его вытащить? Вообще, он сумеет, а?

      Всеволод мял в руках ручку, которой только что записывал что-то в блокноте. Уверенности от врача не исходило ни на гран.

      – Мы не знаем, что с ним творится. Тело-то мы лечим, а сознание… Мы ведь не волшебники, чтобы в голову заглянуть и всё сразу понять, понимаете? Медицина – не колдовство какое… – вымученно улыбнулся Сева. – Но, признак хороший, что он видит сон, и при этом – что-то хорошее, понимаете? Если хорошее, значит, подсознание не видит внешней угрозы.

      Грай обратил внимание на застывшее лицо Кайзера и отвлечённый, застывший взгляд – брат явно над чем-то раздумывал, уйдя