Вишенки в огне. Виктор Бычков

машину так и не успели заправить полностью: помешал налёт самолётов. Полупустая, она ехала впереди, поднимая шлейф пыли. И вдруг над ними пронёсся самолёт.

      Столб земли вырос перед машиной, в которой были Кузьма с Петром. Взрывной волной только колыхнуло сам топливозаправщик, и шофёр еле успел обвернуть воронку от бомбы.

      – Твою мать! Это уже серьёзно, командир! – и резко бросил машину вправо, в поле.

      – Куда, ты куда? – заорал Кузьма.

      – Не мешай, командир! – с застывшей на лице усмешкой, Петька вёл машину, поминутно выглядывая из кабины. – Ты ему кукиш, кукиш, сержант! Вдруг испугаешь. Или язык ему покажи: вдруг рассмешишь, твою мать. Он от хохота обгадится, а мы в это время и спасёмся. Помолчи! Сейчас я начальник, а ты терпи!

      Машина дребезжала, подпрыгивая на кочках, скрипела фанерной кабиной.

      Самолёт к этому времени развернулся и направился на топливозаправщик Петра точно по курсу – в лоб. Кузьма вжался в сиденье, безмолвно, неотрывно смотрел на несущуюся с неба смерть, понимая, что он сам в этой ситуации совершенно бессилен. Но ни у него, ни у водителя даже не возникло мысли оставить топливозаправщик, такую огромную мишень, спасаться самим.

      Ведь попасть с самолёта по таким маленьким целям на земле как человек, не так уж и просто. А тут такая мишень, как огромный топливозаправщик. Захочешь – не промажешь. Фанерная кабина была плохой защитой. Но им в данный момент важно было спасти солярку. Это, как никогда ясно и отчётливо понимали оба – и водитель рядовой Панов, и старший машины младший сержант Кольцов.

      До какого-то мгновения водитель не менял направления, шёл прямо навстречу самолёту, когда казалось – всё! Конец! И вдруг по одному ему ведомым соображениям снова отвернул резко в сторону, обратно к дороге.

      Бомба взорвалась где-то позади машины, и Петро тут же громко расхохотался. Только смех его был, как и в прошлый раз: на грани срыва.

      – Видал, как мы его? – зло произнёс водитель.

      Впереди идущий топливозаправщик вдруг начал ходить по кругу, а потом совсем остановился и из него повалил густой чёрный дым. В тот же миг Петро направил свою машину в облако дыма, и ещё через какое-то время они и сами уже ничего не видели, стояли под прикрытием дымовой завесы, что образовалась от горевшего заправщика. Однако ветром сносило дым в сторону, и Панов увидел, как из кабины вывалился его сослуживец.

      Петро тут же бросился к товарищу, но его опередил Агафон, он шёл навстречу, нёс на руках раненого водителя. А самолёт к тому времени улетел, и в очередной раз за этот день наступила тишина, что нарушалась разве что треском и гулом горящего топлива да громкими криками Петьки.

      – Афоня! Что с Ванькой?

      – Не ори, помоги лучше, – зло ответил Куцый.

      Водителя первой машины ранило осколком бомбы в левый бок, вырвав огромный клок обмундирования вместе с человеческим телом, выворотив наизнанку кишки, которые свисали из – под грязной одежды. Агафон положил свою ношу на траву, стоял на коленях перед солдатом, всё пытался вправить