Диалоги со смертью. Алексей Комов

что этим выходом становлюсь я…

      – У!!! ты колючий! – искренне удивляется Светланка, проведя ладошкой по моей щеке. Она впервые ласкает лицо взрослого мужчины, и обычная небритость становится для неё открытием… И это открытие сделало её еще более счастливой.

      В эту секунду, я понимаю, что все прописные морали, которые всего минуту назад забивали мое сознание и были готовы к активной обороне, обрушились под напором этой светлой энергии жизни…

      Я откидываю её волосы с лица и прижимаюсь к губам…

      Тут меня ожидает еще одно открытие.

      …Целоваться-то наша малышка уже умеет! Очень даже умеет!

      Как быстро растут дети!

      Вроде недавно под стол бегала, а сейчас целует так, что сознание тихо улетает в небытие!

      – Ой, а ты, действительно, колючий! – оторвавшись от меня, выдыхает Светланка, улыбаясь.

      Конечно, колючий. Не буду же я бриться, чтобы выгуливать Дворника.

      Кстати, наш шумный приятель правильно оценил ситуацию и, тихо цокая когтями по паркету, отправился к коридору, где и заваливается подремать, положив голову на лапу… Понял чертяка, что сейчас людям как-то не до него…

      – Извини, – бормочу я. Вот из-за этой щетины все испортил. Не буду же я мучить девочку, своими ласками «кактуса».

      Кажется, моя нравственность устоит.

      Пора подниматься и раскланиваться. Наверное, это к лучшему!

      Но я ошибся. Светлячка это только развеселило. Она уже по-свойски усаживается у меня на коленях, словно это уже давно освоено и обжитое место, обвивает меня уже обеими руками, и сама тянется к моим губам. Да, воистину, как говорят украинцы: если что решил – то зъим обязательно!

      Я стараюсь быть осторожным, и ласкаю её одними губами.

      Светланка уютно «завернулась» в мою руку, что обнимает её. У меня появилось ощущение, что прижимаю я не юное доверчивое тельце милой, но реальной девушки, а нечто эфемерное, светящееся каким-то внутреннем светом…

      Другая моя рука гладит её стройную ножку… Светланка сама подвинула её так, чтобы мне было удобнее. Однако что-то меня останавливает…Моя рука доходила до кромки её халата, но я не решался преодолеть этот рубеж…

      В какой-то момент Светланка оторвалась от моих губ, чуть повернулась, откинувшись назад…

      …Она ждет моих ласк. И только ласк….

      Но это были движения не искушенной в любви женщины, а подсознательные движения, подсказанные тем, что заключено было до этого момента в затаенных уголках её скрытой памяти, доставшейся от природного опыта и желания…

      Я уже ласкаю все её тело… Но через шелк халата. И хотя он был тонюсеньким, все равно, словно, что-то важное и самое сокровенно скрывал от меня, не давая почувствовать ей целиком.

      Откинуть халатик, я словно мальчишка…боюсь.

      Может, стараюсь не спугнуть внезапно возникшую неслышимую, но удивительную мелодию, которую мы оба воспринимали не звуками, а через что-то необъяснимое, что заключено в нас, и открывающегося тогда, когда возникает настоящая близость двух существ.

      Но