О видах на урожай, альфа-самцах и кусочке счастья (сборник). Альфия Умарова

хриплым голосом. – Вася, ты где?

      В ответ – тишина.

      Анна пересиливая дурноту и головокружение, поднялась с кровати. Вязкий мрак, окутавший комнату, казалось, проникал в поры ее светлой кожи, выкрашивая ее в чернильность ночи. Держась за стену и покачиваясь на потерявших твердость ногах, женщина дошла до входной двери, распахнула ее и ступила на крыльцо. Свежий и влажный воздух ударил в ноздри, разом ее отрезвив, придал сил. Она вздохнула полной грудью. Огляделась. Глаза, постепенно привыкшие к отсутствию света, начали различать очертания, кустов, деревьев, соседских домиков.

      – Вася, – снова позвала Анна мужа уже громче, – Вася, ну где же ты? Мне страшно.

      И снова никто не отозвался, лишь хрипло и басовито забрехала собака сторожа у въезда в дачный поселок.

      В просвет туч на несколько мгновений проскользнула луна и осветила ближние к дому окрестности. Этих мгновений хватило, чтобы Анна успела разглядеть странную дорожку из выгоревшей травы, принятую ею сперва за лунную. Начиналась она в десятке метров от домика и обрывалась у сетки, разделявшей участки, будто споткнувшись – обо что-то большое и темное, валяющееся на земле. Осторожно спустившись по ступенькам, женщина подошла к заборчику из рабицы и тут только поняла, что это «большое и темное» – ее муж Василий. Он лежал ничком, в неудобной позе, и, казалось, крепко спал. Вася не шевелился. Его волосы были опалены. Пахло жженой тканью и еще чем-то, знакомым, но с тошнотворным оттенком. Это был запах горелого мяса.

      Анна отшатнулась. Ее короткие волосы встали дыбом. Сознание помутилось, и она упала без чувств тут же, рядом с телом мужа.

      Лай сторожевой собаки, сменив тональность, перешел в вой, наводящий жуть и тоску.

      …Гроза, теперь совсем не страшная, громыхала уже где-то далеко…

      Дело № …

      Вовка сидел у окна и пялился на улицу. Скукотища! Никто из ровесников в этом году в деревню не приехал, одна пузатая мелюзга. «Вот ведь просился у родителей в лагерь, – сердился он, – так нет, отправили к деду с бабкой: они уже старенькие, им помогать надо. Ага, как же. Они вон сами со всем справляются, прямо как пионеры. И воды всегда полные фляги, и траву бабушка Нина непонятно когда успевает повыдергать. И всё свое твердят: «Отдыхай, внучек, наработаешься еще, успеешь». Короче, полный абзац! Ну что, скажите, здесь делать? Коровам хвосты крутить? Так и коров-то на всю Ивановку осталась одна, у бабы Юли».

      К дому подъехал на велосипеде мальчишка лет семи. Он с лихим разворотом, подняв клубы пыли, затормозил напротив окна и позвал:

      – Вовка, айда купаться!

      – Не-а, не хочу, – Вовка поленился даже из окна высунуться, чтобы ответить.

      Велосипедист так же лихо развернулся и укатил в сторону речки.

      В комнату заглянула бабушка Нина.

      – Вовчик, ты бы пошел погулял, что ли! Смотри, день какой славный!

      – Бабуль, да скучно мне с этими малявками.

      – Ой, Вовка, а давно ли сам был таким же? – улыбнулась бабушка,