Школа темных. Наследница молний. Ольга Пашнина

мне в комнате.

      Я почти поверила в то, что сейчас снова обернусь к креслу и никого там не увижу. В этом случае, правда, меня начнет пугать перспектива шизофрении. Но она лучше, чем личное привидение из рода ди Файров!

      Открыв один глаз, я осторожно покосилась на кресло. Бастиан вежливо ждал, пока меня отпустит: флегматично покачивал ногой и рассматривал комнату.

      – Я все еще здесь, – подтвердил он.

      – И что тебе здесь нужно?

      – По-моему, это вполне очевидно. Хочу поквитаться с Оллисом. И ты мне в этом поможешь.

      – О, нет, я пас. Хватит с меня авантюр. Да и вообще, с каких пор ты стал мечтать о моей компании?

      – С тех самых, – неожиданно зло отозвался Бастиан, – как выяснил, что во всем виновата ты.

      Обвинение, брошенное неожиданно, попало точно в цель, я снова ощутила, как внутренности скручиваются в тугой узел и к горлу подступает тошнота. Бастиан, какой бы сволочью ни был, оказался на этот раз чертовски прав.

      – Откуда ты узнал?

      – Оллис сказал. Он был очень разговорчив. Полнейший псих, влюбленный в тебя. Поэтому ты, Шторм, поможешь мне его найти и поквитаться.

      – Как ты собираешься с ним квитаться, пребывая в состоянии… бесплотного нечто?

      – Это моя забота. Твоя – делать то, что я скажу.

      – Размечтался.

      Бастиан рассмеялся и на миг показался не менее безумным, чем Оллис. Мне одновременно и хотелось и не хотелось расспросить его о случившемся. Узнать, что он пережил, что сказал Оллис. Что чувствовал Эйген… Пришлось открыть окно, потому что без притока холодного воздуха голова шла кругом.

      – Ты не поняла немного, Шторм. Ты либо мне поможешь, раз уж обладаешь способностью видеть проекции, либо… Моя мать считает, что я не очнусь. Она держит меня дома, в магическом сне. Она просто оттягивает неизбежное, ну и пытается не растерять власть дома ди Файров. Потому что Уотерторн спит и видит, как объявит себя лордом двух стихий. Вот только я не намерен отправляться к богам. И когда я вернусь, а я вернусь, даже если придется продать душу Хаосу, то от тебя зависит, чем я буду занят. Восстановлением своей власти или местью тебе.

      В его глазах полыхнуло пламя.

      – Потому что я очень хочу отомстить. Одна мысль о том, что из-за тебя погибли мои друзья, что из-за тебя я оказался там, где я сейчас, сносит мне крышу. Больше всего на свете, Шторм, я хочу тебя уничтожить, и единственная причина, по которой не делаю этого, – тебе повезло с даром.

      – Убирайся, иначе я позову Кеймана.

      – И что он мне сделает? Даже Кросту неподвластна душа, а проекция – не что иное, как она. Давай, беги жаловаться к папочке. Расскажи ему, что я тебя преследую. А я расскажу тебе, как умирал Эйген. Что Оллис сказал твоему приятелю. Что делал с Надин, идиоткой, которая тебя предала. Давай-давай, а еще я могу…

      – Хватит! – рявкнула я и зажала уши руками. – Заткнись! Уйди!

      – Нет, Деллин, я никуда не уйду, пока ты не сделаешь, что я прошу.

      – Тебе с ним не справиться!

      – С Оллисом? – Бастиан хохотнул. – Без своих штучек он слаб. Справиться с двумя десятками