Дворцовые перевороты. М. П. Згурская

а присланные… от Верховного совета… пункты уничтожить». Сильная дворянская оппозиция «верховникам» была налицо.

      Членов Верховного совета вызвали к императрице. Там они увидели, что вокруг трона столпилось 800 человек, и все выступают за самодержавие. «Как, разве кондиции мне в Митаву не всенародно посылали?» – наивно вопрошала Анна. «Нет, матушка! – ревела гвардия, валясь на колени, – это твои враги подстроили кондиционирование, дозволь, мы принесем тебе их головы?» Изобразив притворное возмущение тем, что кондиции «верховников» не были одобрены дворянством, императрица публично надорвала документ и бросила на пол. И объявила о намерении править самодержавно. Гвардия выразила свое полное одобрение сохранению самодержавной царской власти. Во Всесвятское к новой императрице промаршировал Преображенский полк, Анна сразу его построила, приняла чин полковницы и капитана кавалергардов, сама поднесла всем офицерам по чарке водки, чокнулась с каждым, выпила, крякнула, занюхала мундирным сукном, ухнула хрусталем об пол. «Вот таких императриц нам нужно», – одобрили гвардейцы.

      Это самоназначение Анны было грубым нарушением «кондиций». «Верховники», желая замять неловкую ситуацию, сделали вид, что этого не заметили, и понесли Анне свою награду – Андреевскую ленту. Анна сделала смущенное лицо: «Ах, я и забыла ее надеть!» Это означало буквально следующее: что вы тут, холопы, суетитесь, мне это принадлежит по праву, а не по вашему дару!

      15 февраля Анна въехала в Москву и направилась в Кремль принимать присягу. Долгорукие еще пытались подсунуть ей текст с «кондициями», но гвардия грозно стояла начеку. Поэтому присягнули по старинке «самодержавной императрице». Манифестом от 28 февраля объявлялось о «восприятии» ею «самодержавства». После того как Анна Иоанновна публично разорвала «кондиции», клан Долгоруких был подвергнут репрессиям.

      Десятилетнее царствование Анны Иоанновны обычно определяют понятием «бироновщина» (от имени ее фаворита курляндского немца Эрнеста Иоганна Бирона), ибо Бирон, человек корыстолюбивый и бездарный, олицетворял собою все темные стороны правителей тогдашнего времени: безудержный произвол, бессовестное казнокрадство, бессмысленную жестокость. В это время в Россию нагрянуло множество немецких дворян из Курляндии, и в стране установилось полнейшее засилье иностранцев. Царица во всем полагалась на своего любимца.

      Об умственных способностях фаворита царицы метко отозвался современник: Бирон говорит о лошадях и с лошадьми, как человек, а с людьми и о людях, как лошадь. Пристрастие временщика (в прошлом конюха: Бирон – сын придворного служителя, был «человек добрый для смотрения и покупки лошадей и собак») к лошадям было беспредельным. Впрочем, и Анна Иоанновна питала слабость к охоте, собакам и верховой езде, не уступая в этом мужчинам.

      Отзывы современников о ней разноречивы. Вообще непростая личность Анны Иоанновны характеризуется часто диаметрально противоположно. С одной стороны, Анна Иоанновна обладала тяжелым характером, была капризна, отличалась злопамятностью