Тайна единорога. Холли Вебб

чар Пандоры, когда я все о себе забыл и жил только наполовину, я все равно их любил – и знал, что люблю. Они были такие красивые, такие добрые… Но Космос пропал. Он попался в сеть вместе со мной. И тоже забыл, кто он такой. – Он на секунду зажмурился и прижал ладони к глазам. – Может быть, он до сих пор ничего не помнит…

      – А что с ним было потом? – испуганно спросила Лотти.

      – Он скрылся в самых глубинах леса. Другие единороги иногда его видели издалека, но он ни разу с ними не заговорил.

      – Это так грустно, – прошептала Лотти.

      Папа кивнул:

      – Если бы я мог вернуться! Но я не могу, Лотти. Иначе я бы вернулся и попытался его спасти – теперь, когда я снова обрел свою магию.

      – Почему ты не можешь вернуться? – с любопытством спросила Софи, лакая кофе из своей большой чашки.

      – Вряд ли я сумею найти их снова, – сказал папа. – В первый раз я их встретил почти случайно, а потом меня заколдовали… Теперь это похоже на сон. Восхитительный, чудесный сон. Из тех снов, когда просыпаешься и отчаянно хочешь вернуться туда. Хочешь, чтобы этот сон сделался явью.

      Лотти растерянно моргнула.

      – Но ведь это не сон? Все было по-настоящему? – спросила она почти умоляющим голосом. – Они настоящие?

      Папа перегнулся через стол и обнял Лотти:

      – Да, Лотти. Они настоящие. Когда я только вернулся сюда, в Нитербридж, я сам был не уверен, что они мне не приснились. Ведь я почти ничего не помнил. Помнил только единорогов. Но, как я теперь понимаю, они были моим самым ярким воспоминанием, потому что, когда чары Пандоры стерли мне память, я жил среди них. – Он улыбнулся Лотти. – И труднее всего было вспомнить тебя и твою маму, потому что Пандоре хотелось отобрать у меня самое дорогое. Моих самых любимых людей.

      Лотти тоже улыбнулась папе, но глаза у нее были грустные. Она думала о черном единороге, который прячется в чаще леса совсем один.

      – Они удивительные существа, – сказал папа, мечтательно глядя в пространство. – Такие красивые… Ну ты же сама видела, Лотти. И, кстати, ты тоже была совершенно прелестным единорогом. – Он улыбнулся Лотти, а потом вдруг помрачнел, и его взгляд сделался жестким. – Хорошо, что Пандора не знала о твоем существовании, когда плела свои чары. Она не знала о нашей с тобой общей силе.

      – Она просто не знает, что такое семья, – сказал Гораций. У него был такой странный, скрипучий и резкий голос, что Лотти аж вздрогнула. – Она не понимала, как много вы с Джеком значите друг для друга, Том. Как это важно, что вы с ним братья. Она думала, что сможет вас разлучить – и ты даже не пикнешь. Ха!

      – А что, у нее нет семьи? – удивленно спросила Лотти, и папа покачал головой.

      – Нет. Она сирота. Ее родители погибли, когда она была совсем маленькой. Она жила то у одних родственников, то у других и в итоге оказалась здесь, в Нитербридже, когда ей было пятнадцать.

      – Это как-то уж совсем грустно, – пробормотала Лотти. Ей не хотелось жалеть Пандору. Она ненавидела Пандору. Но она ничего не могла поделать.

      Папа ласково ей улыбнулся, но Софи нахмурилась