Тайна единорога. Холли Вебб

/epigraph>

      Глава 1

      Лотти улыбнулась во сне и перевернулась на другой бок. Ее такса Софи, спящая рядом, тихонько рычала и быстро-быстро перебирала лапами. Наверное, ей снилась охота на что-то маленькое и вкусное. Например, на шоколадное пирожное.

      Лотти тоже снился сон, в котором она оказалась далеко-далеко от Нитербриджа и дядиного волшебного зоомагазина, где жила уже несколько месяцев и где обнаружила, что у нее тоже есть способности к волшебству. Сбросив с плеч одеяло, Лотти с восторгом огляделась по сторонам. В ее сне уже взошло солнце и настало утро. Ночная прохлада потихонечку отступала, золотистый свет солнца сочился сквозь густой полог джунглей, разгоняя лиловый туман, стелившийся по земле. Мимо пролетела пчела в черно-золотую полоску. Первые утренние цветы уже раскрывались навстречу солнечному теплу. Лес наполнился звуками, они становились все громче и громче, и внезапно у Лотти над головой промчалась стайка маленьких обезьянок. Они раскачивались на лианах, перепрыгивали с ветки на ветку и весело верещали, радуясь новому дню.

      Лотти тряхнула золотистой гривой и удивленно всхрапнула. От ее гривы единорога шел дурманящий аромат роз и корицы.

      Софи чихнула.

      – Запах слишком густой, – пробурчала она, тряхнув головой. – Прямо дышать невозможно.

      Лотти наклонила голову и ласково подтолкнула Софи носом:

      – Хорошо, что ты тоже здесь.

      Однажды Лотти уже снился сон, в котором она была единорогом. Это случилось, когда она впервые увидела серебряного единорога, который, как она поняла позднее, был ее папой. Папа был заколдован и забыл, кто он такой. Сейчас он вернулся домой – после долгого восьмилетнего отсутствия, – и теперь Лотти приходилось учиться любить его заново. Это было так странно: собака оказалась для Лотти ближе родного отца, – но Софи не просто собака. Не просто домашний питомец. Софи была Лоттиным фамильяром. Она не только умела говорить, но и обладала немалой волшебной силой. Вместе у них получалось творить настоящие чудеса.

      Софи задумчиво огляделась по сторонам:

      – Здесь очень зелено.

      Лотти тряхнула головой, распространяя вокруг себя волны густого коричного аромата.

      – Когда я видела папу в первом сне, мы были в зимнем лесу, рядом с озером. Я точно помню. Софи, забирайся ко мне на спину: сверху будет лучше видно. Это, наверное, джунгли, где живут единороги. Настоящие единороги.

      Софи сердито нахмурилась:

      – Ты хочешь сказать, что я мелкая и низкорослая, да? – Будучи таксой, Софи бывала обидчивой и чрезвычайно ранимой во всем, что касалось ее малого роста и коротких лап.

      – Ни в коем случае, – уверила ее Лотти. – Я просто подумала, что наверху тебе будет удобнее.

      Софи обиженно засопела, но все же вскарабкалась на покрытый изумрудно-зеленым мхом ствол упавшего дерева и по изогнутой ветке перебралась на карамельно-коричневую спину Лотти. Даже сквозь мех Лотти почувствовала, как острые коготки Софи впились ей в кожу. Она застыла, боясь шелохнуться.

      – Да, – сказала Софи. – Это определенно тропический лес. Раньше, когда тебе снились единороги, это было пустынное место, сотканное из теней. Не лес, а одно-единственное черное дерево, снова и снова. Ты этого не замечала, Лотти. Люди просто не чувствуют таких вещей. В отличие от собак у них нет нюха. Но теперь здесь все по-настоящему.

      – Это, наверное, потому, что к папе вернулась память, – задумчиво пробормотала Лотти и пошла вперед. Медленно и осторожно, чтобы Софи не свалилась. – Мы сейчас внутри его воспоминаний. Наверное, он их открыл для всех нас, чтобы мы тоже увидели. Интересно, мы можем попасть сюда вместе с ним? Вот было бы здорово! Я спрошу у него, когда мы вернемся домой. Ой! – Лотти резко остановилась и вскинула голову, принюхиваясь. Софи возмущенно тявкнула и вонзила когти ей в спину чтобы не упасть. – Извини, Софи! Я на секунду забыла, что ты у меня на спине. Софи, я чую еще одного единорога! А ты?

      – Я вообще ничего не чую с этим твоим запахом роз и специй. У меня от него вообще нос заложило, – сердито пробурчала Софи, но все же принюхалась, шумно втянув воздух. – Мята. Что-то противное под кустом, о чем я не хочу даже думать. Шоколад. Хотя, может быть, шоколад – это просто мои мечты… О! Oui[1]. Снова корица. Корица и мята. Да, Лотти, это еще один крупный зверь. Единорог. – Она спрыгнула со спины Лотти, вскарабкалась на упавшее дерево и повела носом, как охотничья собака. – Он там, у воды.

      – Это мой папа?! Это серебряный единорог?! – Голос Лотти звенел от радости. Однажды ей уже снилось, как они с папой – оба единороги – мчатся по этому лесу, который казался для Лотти вполне настоящим, что бы там ни говорила Софи. Это было одно из самых восхитительных и волнующих переживаний за всю Лоттину жизнь. Еле сдерживая себя, Лотти тряхнула золотой гривой. Ей хотелось пуститься галопом, почувствовать, как при каждом шаге мышцы наливаются силой.

      Софи закатила глаза:

      – Я очень умная, Лотти, и у меня замечательный нюх. Но я не различаю цвета по запаху. Он крупнее тебя, и это точно он, а не она.

1

Да (фр.).