Дракон должен умереть. Книга II. Дин Лейпек

вы сказали? – переспросил судья, наконец откашлявшись.

      – Я сказала, что признаю свою вину, – несколько недоуменно ответила Джоан.

      – Любопытно, любопытно… – пробормотал судья, глядя в протокол. Потом снова с нескрываемым интересом посмотрел на Джоан. Увидев ее растерянное выражение лица, он слегка улыбнулся.

      – Видите ли… Я – судья Дельты вот уже почти двадцать три года. И еще ни разу ни один обвиняемый не признавал своей вины.

      – Ну что ж… – продолжил он задумчиво, – раз вы такая… сознательная… и убийство непредумышленное…

      Он выпрямился в кресле, кивнул писарю, и тот снова застрочил.

      – Властью, данной мне людьми города Дельта, я приговариваю Джо Дрейк к пяти годам рабства. Средства, полученные с продажи подсудимой, идут в счет компенсации семье убитого.

      Судья стукнул молотком и махнул рукой стражникам. Когда она уже выходила из зала, она увидела, что в другую дверь заводят Джил. Та вопросительно на нее посмотрела, и Джоан показала одну руку, растопырив все пальцы. Джил удивленно подняла брови, но Джоан уже выпихнули за дверь.

      Ее отвели в небольшую комнатку, в которой – о чудо! – Джоан ждали вода и мыло. Там ей выдали новую одежду – бесформенную шерстяную тунику грязно-серого цвета и такие же штаны, завязывающиеся веревкой на поясе. Старую одежду забрали, оставив только сапоги, что, впрочем, было уже неплохо. Арестантская форма была ей непомерно велика, но Джоан это мало волновало.

      Когда она оделась, ей снова сковали руки и повели по каким-то коридорам. Свернув пару раз, они вышли на длинную галерею, идущую с задней стороны ратуши. На галерею вело много комнат, и, присмотревшись, Джоан поняла, что это камеры. Некоторые из них были уже заполнены арестантами, но комната, в которую привели Джоан, пока что пустовала. Она села на пол у стены и прикрыла глаза. Можно было снова на некоторое время погрузиться в полную апатию, и она сидела так не думая, почти не дыша, пока снова не лязгнул замок, и в комнату не ввели Джил. Ей тоже выдали комплект формы и забрали ее одежду. Джил села у стены напротив.

      – Сколько? – спросила Джоан.

      – Семь. Как получилось, что ты отделалась пятью?

      Джоан пожала плечами.

      – Я умею произвести хорошее впечатление. Что теперь?

      – Теперь они загонят сюда еще несколько десятков таких же везунчиков, как мы, и завтра устроят торги.

      – И кто обычно на этих торгах покупает? – после некоторого молчания спросила Джоан.

      – По-разному. В основном скупают крестьяне, ремесленники, иногда купцы. Берут на всякую черную подсобную работу, где можно легко на цепь посадить. Если человек умеет что-нибудь особенное, глашатай это объявляет, и тогда его могут на место получше купить. Недавно у нас был один беглый монашек, который пытался курицу стянуть, так он писать умел. Его купила городская управа писарем. Пять лет штаны протирал, а как освободили – повышение получил. Сейчас второй секретарь в Городском совете, – Джил усмехнулась.

      – А кто покупает девушек?

      Джил напряглась.

      – Смотря каких. Тех, кто в хозяйстве