Мобильный свидетель. Михаил Нестеров

с Котиком». Нет, он не устанавливал сроки (месть, по его неуклюжему выражению, не имеет срока давности), он по-военному четко ставил задачу: разобраться и доложить.

      Единственным человеком из его группировки, который хотя бы раз побывал на Филиппинах, был покойный отставной полковник Дмитрий Реутов, остальным секса хватало в России, в Москве, а некоторым даже на одной лестничной клетке. Славившийся, как купец, своими связями, в данном и конкретном эпизоде Паршин оказался бессильным. Это в российской тюрьме можно подкупить заключенных, и они выполнят заказ – за деньги, за дозу, за те же посулы дать им свободу раньше срока… Как подкупить филиппинского заключенного в филиппинской тюрьме? Сам генерал назвал этот казус своим именем – «биномом Паршина». Казалось, эту формулу не решить, однако майор Хорьков из его ближайшего окружения пусть не решил задачу, но предложил некую форму ее решения. В Сети он набрел на одну любопытную заметку. Из нее следовало, что…

      В филиппинской тюрьме, в которой отбывал срок Саша Котик, сложилась традиция: заключенный выходил на свободу и селился в номере, «вышитом» на его тюремной робе. Если он этого не делал, то, по статистике, снова попадал в тюрьму, и «тюремный мониторинг» зафиксировал пять таких случаев. Со временем традиция могла оборваться, поскольку номера были индивидуальными и не зависели от срока заключения: нумерация не прекращалась и росла с каждым новым каторжанином. Традиция нашла поддержку в лице предприимчивого филиппинца Моисея Сото. Нет, он не построил небоскреб, он воздвиг одноэтажный мотель-отель, назвав его просто – El Hotel Libertad – «Свобода», и снабдил двери наборными табличками (фотография счастливого Сото и его отеля прилагались). Он спрашивал очередного клиента, какой номер тот хотел бы снять, и, получив ответ, натурально набирал номер на двери, в его представлении походившей на банковскую: она принесла ему еще несколько десятков песо. В этой связи его заведение получило известность, и в номерах стали останавливаться иностранцы.

      – Какой номер у Котика?

      – Тридцать четыре семнадцать.

      3417. Этот номер, отпечатанный на арестантской робе Саши Котика, автоматически отпечатался и в памяти генерала Паршина… Он несколько раз смотрел флешмоб из филиппинской тюрьмы максимально строгого режима и сделал пару скриншотов. Он был уверен в том, что эти снимки с экрана – самые последние, они же самые свежие. Насколько он мог судить, Саша Котик был из породы людей, рожденных свободными, и не в стерильной палате роддома, а на лоне природы, тут же закаленными свежим ветром. Генералу не верилось, что Котик состарится и умрет в этом филиппинском остроге. Не важно, все или не все он взял от жизни. Важно другое, перевернутое мнение: он ничего не сможет взять в застенках. Тоска возьмет его за горло. И он станет первым хищником, наложившим на себя руки. Он умрет у подножия своей горы, к вершине которой стремился, стоя по колено в озере собственных слез.