Дело о черном вороне. Наталия Кузнецова

тебя не обидят, – с нежностью сказала Лешка и уточнила: – Почти самый редкий. Руконожки живут только на Мадагаскаре и теперь вот еще у меня. Я читала, что их нет ни в одном зоопарке мира, ни у одного частного лица. Класс, да?

      – А твои родители с сестренкой уже уехали? – перебил ее брат.

      Гарик кивнул, и улыбка на его веснушчатом лице тут же потухла.

      – Они мне уже звонили. Никто пока не знает, сколько времени они там пробудут и что скажут врачи.

      Отзывчивая по природе Лешка поставила себя на место Гарика и поняла, как ему сейчас тяжело.

      – Ожидание – самое противное, что есть в жизни, – сочувственно кивнула она. – Но время пройдет быстрее, чем ты думаешь, и мне почему-то кажется, что все будет хорошо. А пока мы будем стараться, чтобы ты не чувствовал себя одиноким.

      И мальчик снова улыбнулся:

      – Спасибо тебе, вам всем, что приехали.

      Из будки вышел пожилой человек с густыми черными бровями, кивнул ребятам и поздоровался за руку с шофером-телохранителем.

      – Это, значит, и есть вся ваша охрана? – сощурился Ромка.

      – Не вся, они дежурят посменно. Если бы мы жили в коттеджном поселке, то охрана бы нам не требовалась, но у нас усадьба в деревне, и мама с папой не хотят за нас волноваться. У наших соседей так же, – Гарик кивнул вправо, где виднелся еще один особняк за высоким забором.

      – А если мне срочно понадобится в Москву?

      – Мы попросим Григория Михайловича, – мальчик указал на шофера, – и он тебя отвезет.

      Но Ромку такой ответ не устроил.

      – Это что же получается? Что мы здесь как в тюрьме будем? Шаг вправо, шаг влево – расстрел? За ограду ни в какую? А часового на вышке у вас, случайно, нет?

      – Рома, что ты мелешь? – прошептала Лешка. Она уже успела осмотреться кругом и осталась очень довольна.

      Подобные особняки с колоннами у входа, с ажурными балкончиками и широкими лоджиями она раньше видела разве что в кино и на журнальных снимках. У Лешки еще не прошло желание в будущем заняться дизайном, интерьерным либо ландшафтным, причем чаша весов все больше склонялась в сторону последнего. А представшая перед ней усадьба: и сад, и цветники, и беседки, и перголы – легкие конструкции, снизу доверху обвитые вьющимися растениями, – и альпийские горки превосходили самое богатое воображение.

      Там и сям в траве и на клумбах с яркими цветами серебрились небольшие фонтанчики, низкие изогнутые фонари создавали уют даже при свете дня. Чуть дальше что-то блестело. Лешка пригляделась и ахнула. Сверкание шло от небольшого водопада. При ярком солнечном свете его брызги, словно кусочки разбитого зеркала, переливались всеми цветами радуги.

      Гарик перехватил ее взгляд:

      – Это самый настоящий родник. Мы лишь его прочистили, изменили русло, уложили отвесно камни и вырыли под ним маленький пруд.

      Мало того что Лешку ошеломило увиденное, больше всего ее поразило то, что Гарик, выросший