От всего сердца. Вера Колочкова

А Даша из школы пришла?

      – Пришла, пришла… Вернее, прибежала. И кто это такое придумал, чтобы второклашки во вторую смену учились? Страшно же ребенку по темным переулкам ходить…

      – Да мы с Мишкой ее обычно встречать ходим… А вторая смена – это не страшно. Главное, что вообще в школу в этом районе взяли, а то бы так и пришлось Дашку на другой конец города возить… Как она там, кстати? В хорошем настроении пришла?

      – Да не очень… Уже и всплакнуть успела. Кое-как я ее успокоила.

      – А что такое, Юль?

      – Ой, сама разберешься, когда придешь…

      – Ну скажи – что?

      – Да она говорит, письмо потеряла, боится тебе сказать…

      – Какое письмо?

      – Какое-какое… От Гриши, по всей видимости…

      – От Гриши?!

      – Ну да… Ты же днем с Мишкой на рынок за валенками ездила, она сама из дома в школу уходила… Закрыла дверь, спустилась на первый этаж и увидела в почтовом ящике письмо. А дверца у ящика не закрывается. Вот Дашка и решила, что так письмо сохраннее будет, если она его с собой в школу возьмет, а вечером тебе отдаст. Сунула в варежку и пошла… А когда из школы возвращалась, варежку потеряла. Сегодня же теплее обычного, вон даже снег повалил… Спохватилась, когда в квартиру зашла, хотела бежать на улицу письмо искать, да я ее не пустила… Мало ли что… На мне же ответственность будет… Ты уж сама с ней разбирайся, ладно?

      – Ой, Юль… Ну как же так? Это же первое письмо от Гриши из колонии… Ну как так-то?

      – Ладно, не причитай. И Дашку не ругай. Она и без того ужасно переживает. Я специально тебе рассказала, чтобы ты не обрушилась на нее с досадой.

      – Нет, Юль… Ну как так можно было! Первое письмо от Гриши… С обратным адресом…

      – Да ты думаешь, я не понимаю, что ли? Я все понимаю… Но что делать, случилось и случилось! Взяла и выпала варежка с письмом из кармана… Убивать теперь Дашку, что ли? Ты это давай… Смиряйся как-то, пока домой идешь… И поторопись, мне уходить надо!

      – Бегу, Юль, бегу…

      Телефон всхлипнул – Юлька отключилась. Варя сунула его в карман, застыла на секунду, подняв голову вверх, прошептала тихо:

      – Да что же это такое, Господи? Это и есть Твоя помощь, что ли? Ну почему, почему так?

      Надо было торопиться, да ноги не шли. И плакать очень хотелось. Вот возьмет сейчас и разрыдается прямо посередь улицы…

      Может, и разрыдалась бы, да неловко стало. Навстречу шла женщина с собакой на поводке и хоть и не смотрела на нее вовсе, но все равно – как-то неловко при ней рыдать…

      Вот женщина поравнялась с ней, и Варя услышала, как она бормочет что-то себе под нос. Наверное, сама с собой разговаривает. Так бывает от одиночества, когда больше поговорить не с кем. Особенно с пожилыми женщинами такое случается, Гришина бабушка тоже поначалу сама с собой разговаривала, когда они у нее жить начали… А потом перестала. Потому что было с кем говорить. А когда с Гришей беда случилась, бабушка умерла от горя…

      Женщина прошла мимо, не обращая на нее никакого внимания. Варя услышала обрывок ее речи – оказывается,