Московские бульвары: начало прогулки. От станции «Любовь» до станции «Разлука». Николай Ямской

«Летучую мышь» новыми театральными идеями, переместился из подземелья под крышу. Там, в студийных мастерских московского «Монпарнаса», только и спорили, что о наступлении Серебряного века в искусстве. И жарче всего – о рождающемся буквально на глазах новом течении в отечественной живописи, очень скоро нареченном «русский авангард». Самым упоминаемым при этом стали тогда работы целой группы художников, самодеятельно объединившихся в сообществе «Бубновый валет».

      За авангард отчисленные

      «Валеты» оказались довольно бойкими, дерзкими в поисках новых форм ребятами. Их выставленные в 1910 году на всеобщее обозрение модернистские, порой полные откровенной эскапады картины шокировали публику. И прямо-таки взбеленили приверженцев академической живописи. Правда, матерые, то есть уже с именем «валетовцы», вроде Петра Кончаловского или Ильи Машкова от этой скандальной славы только выиграли. А вот еще совсем молодым Роберту Фальку, Александру Куприну и Василию Рождественскому досталось по полной. Буквально накануне окончания их – в ту пору еще студентов Московского училища живописи, ваяния и зодчества – отчислили за «изобразительное хулиганство»…

      По странной прихоти судьбы

      А может, по ее еще не познанным законам, но спустя четверть века все трое, став соседями по мастерским, воссоединились не где-нибудь, а именно под крышей бывшего дома Перцова. Однако сначала тому предшествовали радикально перевернувшие страну события. Причины их уходили корнями в социально-экономические глубины общества. А кое-какие отчетливые следы зарождения бури можно было отследить даже по соседству за Волхонкой. Речь идет об уже ранее упомянутой 1 – й московской гимназии. Первоначально она вполне умещалась в строении номер 16. Но затем, постепенно разрастаясь, заняла почти квартал. Этот сугубо пространственный рост гимназии шел бок о бок с неизменно высоким уровнем подготовки ее питомцев.

      О тех, кто хотел как лучше

      В середине XIX века из стен этой кузницы отечественной интеллектуальной элиты вышли основатель отечественной драматургии А. Островский, историк С. Соловьев, академик И. Артабалевский. Начало нового XX века подарило будущих классиков советской литературы Илью Эренбурга и поэта Владимира Луговского (отец последнего в 1910-х годах служил в этой гимназии преподавателем литературы и инспектором старших классов).

      Видных политиков среди выпускников 1-й московской гимназии тоже хватало. В свое время ее успешно закончили теоретик русского анархизма князь П. Кропоткин, ставший широко известным в дни Февральской революции 1917 года лидер партии конституционных демократов П. Милюков, а также будущий «любимец партии большевиков» и самый молодой член ее ЦК Н. Бухарин.

      «…До основанья!» А зачем?

      Характерной чертой и даже знамением времени оказалось то, что почти все вышеперечисленные политики – пусть весьма разными путями и методами – жаждали для России только одного – повести ее к лучшему будущему.

      Дальнейшее,