Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941–1942 гг.. Сергей Яров

и даже как-то одобряли смелость тех, кто может не дать добру пропасть»[235]. Ее слова трудно подтвердить другими свидетельствами, но, скажем прямо, едва ли мародерство приобрело бы такой размах, если бы все относились к нему с неприязнью. И заметим, умерших людей обворовывали не только на улицах или в эвакопункте[236], но часто и на предприятиях, где, казалось, контроль за порядком был строже[237].

      Примечательнее всего быстрота, с которой нередко действовали мародеры. «Однажды я заняла очередь за хлебом, его долго не везли и я ходила домой греться. Возле тропинки лежала мертвая женщина, вначале она была полностью одета – теплый платок, пальто, валенки, но по мере моего хождения туда и обратно ее постепенно раздевали. Сначала сняли валенки, потом пальто и юбку», – вспоминала М.И. Воробьева[238]. О таком же случае говорит иМ.Н. Котлярова[239]. В различных районах, на разных улицах – один и тот же сценарий действий. Это определенно указывает на их неслучайность, хотя мы и лишены возможности оценить их масштаб. «Под воротами мертвая женщина, босая – утром она лежала в валенках», – записывает в дневнике 23 февраля 1942 г. Э.Г. Левина[240]. А.Н. Миронова, идя в ГорОНО, увидела тела двух молодых женщин, погибших во время обстрела. Возвращаясь через два часа, она заметила, что с них «сняли сапоги и пальто»[241].

      Об этом же свидетельствуют воспоминания секретаря парторганизации завода им. Сталина А.В. Смоловика: «Идешь в партком, смотришь, труп лежит. Позвонишь старику…он был у нас на заводе главным по уборке трупов. Пока тот подойдет, смотришь, труп… раздет – снята обувь и верхнее платье»[242].

      Какая-то не знающая осечки готовность без промедления, не стесняясь ничем, начать грабежи, говорит о многом. Сомнительно, чтобы этим занимался один и тот же человек, кем-то спугнутый и затаившийся – при любых обстоятельствах он бы управился быстрее.

      Кем были мародеры, выяснить сложно. Их редко удавалось поймать. Говорили иногда о группах «ремесленников» и этому отчасти можно верить, зная, как они жили и как шли, не стыдясь, на все, чтобы устоять[243]. И.И. Жилинский обратил внимание на то, что дворники, сгоняя с крылец домов прохожих (их «отдых» часто кончался смертью и приходилось их хоронить), иначе относились к тем, кто был лучше одет: «Даже предлагают присесть на табурет»[244]. И это, по его мнению, не случайно. «Ведь потом он его и разденет». Свидетелем таких сцен он не был (прямо об этом не пишет) и, возможно, это лишь его предположение, поскольку он видел, как «из морга на кладбище увозят голышами»[245]. Но сам рассказ характерен, учитывая репутацию дворников. Они нередко обменивали и продавали явно чужие вещи. Мало кто знал, сняли ли их с мертвых или вынесли из квартир, откуда уехали эвакуированные и где погибли все жильцы – но все знали, что дворники обязаны были убирать трупы.

      Не всегда ясно, обворовывали ли людей умерших или еще находившихся в состоянии агонии, и быть может даже кратковременного голодного обморока. Мародеры,

235

Гречина О. Спасаюсь спасая. С. 250.

236

О таком случае рассказывал начальник эвакопункта Борисова Грива Л.С. Левин (Стенограмма сообщения Левина Л.С.: НИА СПбИИ РАН. Ф. 332. On. 1. Д. 77. Л. 8).

237

На заводе им. А.А. Жданова морг, где складывали трупы умерших рабочих, охранялся, поскольку «туда забирались живые люди и снимали с мертвых сапоги, одежду, что можно было» (Сеничев П.И. Ленинградский судостроительный завод им. А.А. Жданова в 1941—

1943 гг. С. 163).

238

Воробьева Л.И. Лунные ночи войны // Откуда берется мужество. С. 77.

239

«По пути прямо на улице лежали умершие – они были одетые, на обратном пути —…без шуб, без валенок» (Котлярова М.Н. [Запись воспоминаний] // 900 блокадных дней. С. 127).

240

Левина Э.Г. Дневник. С. 158 (Запись 23 февраля 1942 г.).

241

Миронова А.Н. Дневник. 23 марта 1942 г.: ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 11. Д. 69. Л. 14.

242

Стенограмма сообщения Смоловика А.В.: НИА СПбИИ РАН. Ф. 332. On. 1. Д. 113. Л. 14.

243

См. сообщение заместителя директора завода им. Молотова Г.Я. Соколова: «Мы получили сведения, что 11 человек ремесленников нашего завода превратились в беспризорников: они не ночуют… в общежитии, ходят по столовым, воруют карточки у больных, по улицам ищут покойников, обыскивают их, забирают деньги и карточки, снимают сапоги…Они были грязные, имели массу насекомых, рваные, распухшие. Когда мы их поймали, они были совсем голодны и стали просить хлеба» (НИА СПбИИ РАН. Ф. 332. On. 1. Д. 117. Л. 4 об.).

244

Жилинский И.И. Блокадный дневник // Вопросы истории. 1996. № 8. С. 3 (Запись 30 января 1942 г.).

245

Там же.