Майк Олдфилд в кресле-качалке. Записки отца. Вернер Линдеманн

авторе

      Вернер Линдеманн, родился в 1926 году, скончался в 1993 году, был успешным автором детских книг в ГДР. Изучал литературу в институте имени Иоганнеса Р. Бехера в Лейпциге, участник первой, так называемой, Биттерфельдской конференции[1]. Состоял в браке с Гиттой Линдеманн (директор по культуре NDR[2] Radio MV[3] с 1992 по 2002 год). Помимо сына, Тилля Линдеманна, у них общая дочь.

      В юности Тилль Линдеманн был мастером спорта по плаванию, по окончании школы-интерната обучался плотническому делу, работал корзинщиком. С 1994 вокалист и автор текстов группы Rammstein. Живет в Берлине. Изданные поэтические сборники: «Messer» (Нож) (2005), «В тихой ночи. Лирика» (2013), «Стихотворения» (2015), а также «Сто. Лирика» (2020).

      Хельге Малхов, родился в 1950, с 2001 по 2019 – издатель в Kiepenheuer & Witsch. С 2019 – редактор-консультант.

      Предисловие Тилля Линдеманна

      Жизнь не связывает отца и сына веревкой,

      Им приходится плыть по реке времени

      И зачастую тонуть,

      Так, как это случилось с двумя королевскими детьми[4].

Тилль Линдеманн

      «Майк Олдфилд в кресле-качалке» вышел в свет в 1988-м, а написан был в начале восьмидесятых, когда Тилль (в книге его зовут Тимм) обитал со своим отцом в мекленбургском деревенском доме. Вернер Линдеманн скончался в 1993-м. Ему не суждено было дожить до грандиозного успеха своего сына в качестве вокалиста группы Rammstein.

      Молодые саженцы изо всех сил пытаются подняться в тени старых деревьев.

      Сентябрь

      Первый золотой сентябрьский день. Вот уже семь лет, как я живу в этом доме. Я все еще слышу, как председатель кооператива говорит: «Можете располагаться, переезжайте, ведь если в нем никто не живет, его через несколько недель снесут». Семь лет. Ни разу этот пейзаж не показался мне однообразным. Даже сегодня, глядя на затянутое тучами небо, мне хочется воскликнуть: Господи, как прекрасно! Я сижу под корявой боскопской яблоней, сочиняю стихи, мне сложно сосредоточиться. Тишина настолько глубока, что я слышу, как яблоки пьют солнце.

      На мансарде шум и грохот. Там поселился мой сын, Тимм. Ранним утром грядущего понедельника он на велосипеде проедет по грунтовой дороге четыре километра. В соседней деревне есть мастерская по ремонту телег. Там парень будет работать.

      Хорошо ли будет нам под одной крышей?

      Я знаю, как жить в уединении, как работать в одиночестве. Я забываю о целом мире, когда сажусь за письменный стол. В то же время, переполненный отчаянием, заламывая руки, я ожидал человеческого голоса, в томлении изнемогал от тоски перед тем, как на выходные из городской квартиры приезжали жена и дочь.

      Тимм – дитя города, и ему всего девятнадцать.

      Тибулла говорил: «В одиночестве будь сам себе толпой»[5].

      Простая вещь, которую сложно осуществить. Человек – существо коллективное.

      «Завтра ты должен зарегистрироваться в полиции».

      «Время еще есть».

      «Времени нет! Этот вопрос должен быть улажен».

      «Все у вас должно быть улажено».

      Следующая схватка – у телевизора. Он хочет смотреть детектив, я – документальный фильм о начале войны против Советского Союза. Костяшки пальцев выстукивают мою правоту. Сын становится раздражительным.

      Диалог после фильма: «Свинство, что натворили немцы. И ты не возникал против этого?»

      «Мне было пятнадцать».

      «Против войны можно что-то делать и в пятнадцать».

      Я молча исчезаю в своей комнате и думаю: школа не передала ему реальной картины истории, о Движении Сопротивления он знает совсем немного. Внезапно я осознаю: пропасть между Тиммом и мной слишком широка и глубока.

      Что знает он обо мне? Что я о нем знаю? В последние годы он редко садился за мой стол, когда на небе появлялась полная Луна. В детско-юношеской спортивной школе он был востребован чуть ли не каждые выходные: тренировки по плаванию, разъезды, соревнования. Я мог бы по пальцам сосчитать дни, проведенные вместе в городской квартире. Я отдавался предпочтению сидеть здесь, в нашем старом деревенском доме, среди ракитных холмов.

      Мне следует больше говорить с мальчиком. Но как?

      Уступать. Или мне кажется так, потому что я, хмурый после бессонной ночи, еле отполз от авторучки? Тимм даже не здоровается, насвистывая, покидает дом. Я уныло шаркаю за ним, чтобы заставить себя проснуться уже в овраге. На спуске я несколько раз бранно рычу проклятия, потому что парень по-прежнему не оборачивается.

      На золотом пшеничном колосе, в меже, хлопает крыльями капустница. Может, она опьянела от запаха хлебного зерна?

      Мансарда. Под окном Тимма самодельная лежанка-топчан. Около голландская печь с дымоходом, скамья. На одной стене – полка

1

Биттерфельдская конференция была посвящена программе развития социалистической культуры в ГДР, направленной на создание самостоятельной социалистической национальной культуры, которая должна была наиболее полным образом удовлетворять растущие художественно-эстетические потребности трудящихся. Здесь и далее прим. переводчика.

2

NDR (нем. Norddeutscher Rundfunk) – «Северогерманское телерадиовещание».

3

Radio MV – региональная радиостанция Мекленбурга-Передней Померании.

4

Речь идет о немецкой народной балладе, о принце и принцессе, в которой идеологическим ключевым моментом является конфликт поколений. – Здесь и далее прим. пер.

5

Albius Tibullus – древнеримский поэт, живший в I веке до Р.Х.