Новая теология. Избранные лекции. Гейдар Джемаль

выяснить границу восприятия: младенец, животное, сумасшедший. – Хрупкость «зеркала». – Восприятие и бессмертие

      Человек – это вообще «черная дыра» вопросительности, «черная дыра» некой проблемы. Это не значит, что он задается вопросом, это не значит, что он думает, «в чем заключается смысл жизни, что такое Я, зачем я пришел, куда иду». На самом бессознательном уровне человек есть носитель вопроса. Что это за вопрос? Это некое изначальное ощущение того, что он как перцептор, как воспринимающий является неизмеримо большим, более объемным, чем то, что отражается в зеркале этой перцепции. Иными словами, любой человек чувствует, что он – некая кастрюля, в которую налили слишком мало воды, что эта кастрюля бездонна, и сколько бы туда воды ни налили, объем ее всегда будет превосходить содержимое.

      Человек ощущает себя изначально как чистое восприятие. Представим себе младенца в невинном состоянии, невинного пухлого младенца, бегающего среди васильков по лужайке, гоняющегося за бабочкой. Такой классический райский образ предстает в воспоминаниях каждого человека о своем детстве, ностальгирующего и т. д. Что представляет собой этот младенец? Он представляет собой чистое восприятие – конкретную и всеохватывающую встречу между Я и не-Я, ничем не замутненную, в которой эта встреча есть большее, чем встречающиеся начала. Это чистое восприятие переживается как нечто большее, чем бессознательно присутствующие в этом восприятии «он» как бегающая физическая единица и лужайка с цветами и бабочками, которая им воспринимается. Восприятие больше и этой лужайки, и его, бегающего по лужайке.

      Вы можете сказать, что и собака тоже воспринимает. Человек отличается от собаки тем, что в нем восприятие обособлено и отчуждено как некая самодовлеющая стихия, потому что в любом живом существе, кроме человека, восприятие резко, конкретно, остро функционально. В каждый конкретный момент оно совпадает с единицей восприятия. Появляется у собаки хозяин – он полностью заполняет ее восприятие. Появляется угроза – она полностью заполняет восприятие. Человек же в каждый данный момент чувствует, что как бы ни нахлынула на его органы чувств, на его опыт, на его эмоциональную способность внешняя волна мира, стихия не-Я, среда – восприятие все равно больше: оно не заполняется этим. Не он сам, человек, но его восприятие больше всего встречного. Этот младенец чувствует только чистую глобальность восприятия, и поэтому он ощущает вневременье – то, что расшифровывается как счастье, пребывание вместе со временем.

      И вот этот младенец падает. Упал, разодрал коленку и заплакал. Произошло резкое раздвоение его внутреннего состояния. Образовалась некая двойственность. Вдруг оказывается, что у этого огромного незамутненного восприятия есть носитель. Оказывается, есть восприятие, а есть воспринимающий. И воспринимающий очень хрупок, исчезающе мал. Вот первая травма райского состояния. Оказывается, восприятие ничем не замутнено, бездонно