Герои, почитание героев и героическое в истории. Томас Карлейль

подозревали даже, что существуют герои и что следует поклоняться. Итак, герои существуют, очевидно, всегда, а вместе с тем существует и известного рода поклонение им! Я решительно протестую против известного изречения остроумного француза, что будто бы нет человека, который был бы героем в глазах своего камердинера¹³⁰. А если бы это и было действительно так, то дело здесь не в герое, а в камердинере. Дело в том, что душа у этого последнего низменная, холопская душа! Он думает, что герой должен выступать в театрально-нарядном царском костюме, размеренным шагом, с длинным хвостом позади себя и звучащими трубами впереди. Я скорее сказал бы, что ни один человек не может быть великим монархом в глазах своего камердинера. Совлеките с вашего Людовика XIV королевский убор, и от его величия не останется ничего, кроме ничтожной вилообразной редьки с причудливо вырезанной головой. Что же удивительного может находить для себя камердинер в подобной редьке!.. Камердинер, говорю я, не узнает истинного героя, хотя и смотрит на него. Увы, это так; только тот может узнать героя, кто до известной степени сам герой; и одна из бед мира, как в этом, так и в других отношениях, заключается именно в недостатке подобных людей.

      В заключение не должны ли мы сказать, что удивление Босуэлла было вполне законно, в целой Англии в то время нельзя было найти человека, заслуживавшего в такой же мере, как Джонсон, удивления и преклонения? Не согласимся ли мы также, что этот великий, мрачный Джонсон мудро прожил свою жизнь, исполненную труда и борьбы среди мрака, он прожил ее хорошо, как подобает истинно мужественному человеку? Примите во внимание губительный хаос коммерческого писательства, скептицизма в религии и политике, жизненной теории и практике. Со всем этим он сумел справиться как отважный человек, несмотря на бедность, пыль и темноту, болезненное тело и покрытое плесенью платье. Нельзя сказать, чтобы Полярная звезда вовсе не светила для него в бесконечном пространстве. Нет, для него существовала еще Полярная звезда, как она необходимо должна существовать для всякого отважного человека. С глазами, устремленными на нее, он неуклонно держался своего курса в этих мутных водоворотах спавшего моря Времени. «Перед духом лжи, несущим смерть и алкание, он ни за что не спустил бы своего флага». Храбрый старый Сэмюэл – ultimus Romanorum¹³¹!

      О Руссо и его героизме я не стану распространяться так много. Руссо не был сильным человеком в том смысле, как я понимаю. Болезненный, легко возбуждаемый, раздражительный человек – в лучшем смысле за ним можно признать скорее известную напряженность, чем силу. Он не обладал «талантом молчания», этим неоценимым талантом, которым могли похвастаться немногие французы, да вообще и люди всякой иной национальности тех времен. Действительно, страдающий человек должен сам «глотать свой собственный дым». Нет ничего хорошего в том, если вы напустите дыму, не позаботившись предварительно превратить его в огонь, так как – в переносном, конечно, смысле – всякий дым может быть превращен