Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона. Наталья Андреева

не знаю. – И поймав выразительный взгляд молодого мужа, Кира тихо добавила: – Должно быть, нет.

      – Вы сговорились! Я поняла: вы заодно!

      – Паша, успокойся, – без всякой надежды попросила Кира.

      – Вы живете на мои деньги, я вас кормлю, одеваю, и вы же надо мной издеваетесь! О, как я несчастна!

      – Ну разумеется, – хором сказали Кира и Сид.

      И быть бы настоящей грозе с битьем посуды и попыткой убежать из дома, чтобы подобно Анне Карениной броситься под поезд на маленькой железнодорожной станции, до которой было не меньше пяти километров лесом, и нестись бы модной писательнице по елкам, но вдруг зазвонил телефон. Прасковья Федоровна проворно схватила трубку. Она ждала вестей из издательства.

      – Да!

      – Паша? То есть Злата?

      – Кто это? Але?

      – Сосед.

      – А! Данечка… – протянула писательница несколько разочарованно. – Как дела?

      – Хотел до вас дойти, но подумал: а вдруг вы заняты? – Под «заняты» подразумевался скандал, свидетелем которого Даниил Грушин быть не хотел. И, упаси боже, участником!

      – Нет, что ты! – поспешно сказала Прасковья Федоровна. – Заходи когда угодно!

      – Я насчет планов на завтра. На вечер. Вы будете дома?

      – Ну… – Принимать гостей ей не хотелось. Хлопотно. Да и накладно. Писательница была скуповата. Для всех, кроме Сида.

      – Я хотел пригласить вас на вечеринку. Будет кое-что интересное.

      – Да? Что именно?

      – Сюрприз. Помнишь, ты мне кое-что рассказала? Насчет Сида и…

      – Это шутка, – поспешно сказала она. Надо же так распустить язык! Но Даня очень красив, а она немного выпила… Словом, хотелось его заинтриговать. Ну почему такой мужчина давно и прочно занят? Ольге она не соперница. И возраст, и ребенок, и деньги, которых у той (увы!) больше. Такие мужчины, как Даня, очень дорого обходятся. Мысленно Прасковья Федоровна сделала калькуляцию и вздохнула. Безнадежно! Придется довольствоваться Сидом. Класс у щенка не тот, конечно, что у Дани, да еще и изменяет! Но ничего. Она ему покажет!

      – Приходите завтра. Ты, Кира и Сид. Часиков в семь. На улице осень, холодно, уныло. Растопим камин, домработница приготовит роскошный ужин… (Да! Они могут позволить себе прислугу!) Твое любимое вино, помнишь?

      О! Этот божественный нектар! Французское вино! Но безумно дорого! У них есть, у миллионеров Грушиных… Прасковья Федоровна прикрыла глаза, словно ощутив во рту божественный вкус, и сказала:

      – Хорошо. Мы придем. Так, по-соседски. И в самом деле. Чего в субботний вечер дома-то сидеть?

      Еще она подумала об ужине. Сид любит вкусно поесть. А она не умеет готовить. Совсем. От Киры тоже немного толку. Неумеха! Поехать в ресторан? Абы куда нельзя, ее лицо слишком известно, чтобы появляться в дешевых забегаловках. Тамошняя публика бесцеремонна. Будут тыкать пальцем, как в зоопарке, непременно подбегут за автографом, а молодые девчонки начнут напропалую кокетничать с Сидом. Его фотографии постоянно появляются в светской хронике! Глядя на юных поклонниц мужа, она вновь почувствует себя старухой. Как же он молод! Просто неприлично молод для нее! Нет, в места, доступные простым смертным, нельзя.