Аномалия. Денис Бурмистров

невыспавшиеся и злые, Иван и Виктор вновь отправились к блокпосту.

      – Граждане, проезд закрыт и в скором времени открыт не будет, – усталый офицер с осунувшимся лицом смотрел на собравшуюся толпу с той стороны шлагбаума. За его спиной маячили автоматчики. – В Городе чрезвычайная ситуация, он оцеплен военизированными силами. Любые попытки проникнуть сквозь оцепление незаконны и будут пресекаться.

      – У меня там семья! – выкрикнул из толпы тучный мужчина в кепке. – Что с ними?

      – Граждане, – севшим голосом заговорил офицер, силясь перекричать гомон. – Севернее, в десяти километрах отсюда, расположен спасательный лагерь. Там находятся те, кому временно пришлось покинуть свои жилища. Им оказан теплый прием, горячая пища и необходимая медицинская помощь. Все, у кого родственники в Городе, могут найти их там.

      – А что случилось-то? – еще один выкрик из толпы.

      – Я не уполномочен делать заявления. Все узнаете позже.

      У офицера что-то еще спрашивали, но он, как заезженная пластинка, повторял одно и то же. В конце концов, Иван дернул Виктора за рукав, пробурчал: «Поехали в лагерь, тут нет смысла торчать».

      Грузовик летел по объездной трассе скоростным болидом, не обращая внимания на возмущенные клаксоны.

      Виктор старался не накручивать себя раньше времени, но к тому времени, когда за очередным поворотом показались ярко-оранжевые крыши палаточных шатров, не находил себе места.

      Сибиряк мастерски вырулил на обочину, паркуя фуру между машиной «скорой помощи» и мобильным штабом МЧС. Еще не успел заглохнуть двигатель, как Куликов уже выпрыгнул из кабины и побежал в сторону лагеря.

      Вокруг царил самый настоящий хаос. Между палатками бродили растерянные люди, одетые кто во что. Кто-то кого-то искал, громко выкрикивая имя, кто-то на повышенных тонах разговаривал с вооруженными военными. Испуганные дети жались к родителям, кутаясь в армейские синие одеяла. Возле передвижных бочонков полевых кухонь случилась давка, которая переросла в скоротечную драку.

      Судя по одежде и поведению, все эти люди оказались в палаточном городке в спешке и не по своей воле.

      В воздухе витали нервозность и страх.

      Ближе к центру лагеря все чаще стали попадаться сотрудники МЧС, палатки экстренной помощи и закрытые купола с высокими антеннами радиосвязи.

      Здесь Куликов поймал за рукав женщину в белом халате, спросил с мольбой в голосе:

      – Простите, я родных ищу, из Города.

      Женщина лишь указала на одну из палаток, возле которой, на столбе, белели длинные бумажные листы с колонками фамилий.

      В списке Куликов обнаружил имена матери и младшей сестры, а также номер палатки.

      Сестренка долго висела на шее радостно улыбающегося Виктора, всхлипывая и целуя небритую щеку. Потом Куликов обнимал мать, она заметно постарела с момента их последней встречи.

      В шатре, куда определили семью Куликовых, коротали время еще десять горожан. На каждого приходилась кровать и небольшой ящик