Приключения майора Звягина. Михаил Веллер

голосом. И слегка указывает на стул у другого стола, примыкающего к его столу буквой «Т».

      – Здравствуйте, Геннадий Петрович, – говорю я и жду, как он отреагирует на обращение по имени-отчеству. Принял как должное.

      – Здравствуй, Леня, – и руку протягивает, не вставая. – А чего ты в форме?

      Я ваньку валяю, докладываю по уставу: так, мол, и так, по окончании института был призван в ряды Вооруженных Сил, направлен в воздушно-десантные, хирург медсанбата майор Звягин в служебной командировке.

      – Да, – кивает, – как судьба-то не сложилась. А ведь помню, блестящие надежды подавал. Думал, ты уже профессорствуешь. Какой у тебя ко мне вопрос?

      – Никакого, Геннадий Петрович. Случайно увидел портрет в газете, вспомнил, порадовался, захотел поздравить вас…

      Он в селектор:

      – Меня нет. – И мне: – Ну пошли, посидим.

      В панели у него незаметная дверь, а за ней – будуар для отдыха: бар, стереоаппаратура, ванная-туалет. Утопает он в кресле, наливает коллекционного коньячку – наслаждается.

      – Рад встрече, Лешенька. Приятно иногда вспомнить, с чего начинал. Оглянешься – и не верится, какую крутизну одолел. А сколько еще впереди!..

      – Да, – говорю, – я сразу в вас разглядел большого человека, Геннадий Петрович.

      – Я тогда несчастный пацан был, щенок мокрохвостый. Годами, годами себя в кулаке держал! По пять часов спать научился, выступления наизусть перед зеркалом заучивал. Другие молодость провеселились, а я работал, как каторжный.

      Направление беседы ясно: поддакиваю я, как умный дятел, а он отмякает мечтательно и говорит об единственном интересном ему и любимом предмете – о себе. Роли наши сменились, теперь главный он, а я – сознающий его превосходство благодарный слушатель, это ему приятно, и поглядывает он на меня с искренним расположением, почти как на младшего друга.

      – А съездим-ка мы с тобой в баньку! Ты каких девочек предпочитаешь?

      – Спасибо, Геннадий Петрович, хотелось бы просто с вами поговорить еще. Я завтра с утра на базу «Медтехники», в комендатуру – и на вокзал, убываю. Жалко времени.

      Банька за городом, у речки, снаружи неказистая, изнутри – люкс. Камин уже пылает, сауна прогрета. Шофер в машине у ворот остался.

      Ночь, коньяк, воспоминания – рассказывает Комоген о своем славном пути.

      – Как наивен ты был тогда, Лешенька. Как примитивно представлял себе путь наверх. Сейчас я бы мог прочитать тебе курс технологии карьеры, да закваска в тебе не та.

      – Прочитайте, Геннадий Петрович, буду благодарен за урок.

      Вызывает он звонком шофера и приказывает привезти из дому синюю папку из верхнего правого ящика письменного стола.

      Часа полтора читал я его заветные записи, а он попивал «Наполеон», покуривал «Кент» и комментировал:

      – Салага был твой Макиавелли!

      «3. Позаботься о первом впечатлении о себе: оно многое определит. Ты не должен давать поводов для зависти, жалости или опасений. Будь собранием добродетелей – не подчеркивая, лишен пороков