Круче не бывает. Владимир Колычев

потерпевшего. Были у Сошникова деньги на дорогие продукты. Да и коньяк он покупал не из дешевых. А коньяк он брал, чтобы выпивать, возможно, с той самой Асей, которая своим веселым смехом мешала разговаривать ему с братом. И еще Илья обратил внимание на сигареты «Парламент»: их ведь курила женщина, которая была вместе с Сошниковым на кладбище. Что, если то и была неизвестная Ася…

      – Он один был или с кем-то?

      – Один… Кажется, один… – слегка наморщила лоб девушка. – Да, наверное, один…

      – Может, все-таки с кем-то? С женщиной, например.

      – С женщиной?.. Ну, может быть, – вытянув трубочкой губы, она скривила их на сторону. – Я же на кассе сижу, я не вижу, кто с кем…

      – Но его же запомнили?

      – Запомнила… Нет, он без женщины был, – смущенно и вместе с тем торжествующе улыбнулась девушка, глядя Илье на подбородок. – Он бы на меня так не смотрел…

      – А как он на вас смотрел?

      – Ну, я ему понравилась. Во все глаза смотрел, вот как…

      – Не удивительно, вы… э-э…

      – Марина.

      – Вы, Марина, девушка красивая, мужчины просто обязаны на вас заглядываться. А если не заглядываются, то они вовсе и не мужчины, – белозубо улыбнулся Романов. – Значит, заглядывался на вас Егор…

      – А его Егором зовут? – Марина приложила к щекам ладошки, как будто для того, чтобы скрыть проступивший розовый румянец.

      – Звали. Нет его больше… Вы же должны понимать, что я интересуюсь этим человеком не просто так. Убили его.

      – Понимаю… Какая жалость!

      – Да, Марина, жаль, что теперь он не будет на вас заглядываться.

      – Дело не в том. Мне все равно, будут на меня заглядываться или нет, просто человека жалко…

      – Значит, глазки он вам, Марина, строил. А может, он еще и заговаривал с вами?

      – Нет, не было ничего такого… Ну, он сказал, что руки у меня красивые…

      – Он вам не льстил, Марина, – сказал Илья и провел пальцем над своей верхней губой, будто закручивал гусарский ус. – Так оно и есть.

      Руки у девушки действительно красивые, изящная кисть с длинными пальцами, будто выточенная из слоновой кости талантливым мастером, кожа нежная, прозрачная, хотя кровеносные сосуды под ней угадываются едва-едва…

      – Ну, ничего особенного, – потупилась Марина.

      Она сделала движение, будто намыливала руки, убрала из виду ладони, а затем уложила одну на панель кассового стола, за которым сидела. В универсаме шла торговля, но Илья уже отгородился от покупателей тележкой, чтобы никто не мешал их разговору.

      – Может, он еще что-то говорил? – продолжал он гнуть свою линию.

      – Да нет, ничего…

      Марина выразительно посмотрела на него, сожалея о том, что ничем не может ему помочь.

      – Может, вы вспомните, в какую сторону он уходил из магазина?

      – Куда уходил?.. Через дорогу пошел…

      Витринные окна в универсаме прозрачные, и в проход между двумя домами Марина показала, не поднимаясь со своего места.