Крестоносцы пустоты. Илья Александрович Шумей

нашем приближении медики отступили в стороны, но все равно, ни о каком приватном разговоре не могло быть и речи. Придется ограничиться общими фразами.

      – Папа, ты меня слышишь? Они уже начинают операцию, так что нам пора. Мы будем тебя ждать!

      – Ничего, это ненадолго. Олежка тоже здесь?

      – Да, я рядом.

      – Береги Юльку, малой. Вернусь – проверю!

      – Не извольте беспокоиться.

      – Вот и славно. А теперь я с вашего позволения немного вздремну, верно, Алан?

      – Все верно, – кивнул тот и махнул рукой толпящемуся вокруг персоналу, – Приступайте!

      Нас с женой вежливо но решительно оттеснили в сторону, и нам не оставалось ничего другого, как вернуться в зал, где все причастные сгрудились перед стойкой с мониторами, отображавшими различные аспекты общего процесса. Кто-то сердобольный принес нам два стула, и только присев, я понял, как гудят мои ноги, причем не столько от усталости, сколько от волнения.

      Вскоре к остальной компании присоединился и Алан, после чего все внимание сфокусировалось на медицинском терминале. Под действием введенного лекарства Александр все глубже погружался в сон, и через несколько минут почти все графики мозговой деятельности вытянулись в ровные линии.

      – Какая готовность? – охрипшим от напряжения голосом спросил Алан.

      – Все каналы открыты, мы можем начинать.

      – Тогда поехали!

      Я подсознательно ожидал каких-нибудь изменений, усиления гудения аппаратуры, более интенсивного мельтешения огоньков, но ничего такого не приметил, хотя процесс сканирования, как я понял, уже начался. Инженеры обменивались отдельными замечаниями, но я, хоть и сам постоянно имею дело с разнообразной техникой, почти ничего из сказанного не понимал. Складывалось впечатление, что они разговаривают на каком-то иностранном языке, в котором мне удавалось распознавать только предлоги и междометия. А о содержании фраз оставалось только гадать, ориентируясь на интонации и жестикуляцию людей.

      – Что сейчас происходит? – шепотом поинтересовалась Юля.

      – Понятия не имею, – честно признался я, – Но, насколько я могу судить, пока ситуация развивается в соответствии с ранее намеченным планом. По крайней мере, никто не паникует – уже хороший знак.

      Тем не менее, я буквально кожей ощущал пропитавшее воздух общее напряжение, постепенно нараставшее по мере того, как процедура близилась к своему завершению. Разговоров стало меньше, теперь все ограничивалось редким обменом односложными репликами, кое-кто, как я мог видеть, сжали кулаки на удачу. Пошли финальные секунды…

      – Готово! – отрапортовал техник, сидевший за операторским пультом.

      Я ожидал сопутствующего взрыва эмоций, но реакция присутствующих оказалась на удивление сдержанной и сухой. По комнате разнесся общий вздох облегчения – и все. Не в силах более терпеть состояние неопределенности, мы рискнули подойти и побеспокоить Алана.

      – Как все прошло?

      – Вообще-то