Битва местного значения. Николай Романов

непонятно. Впрочем, Спиря, бывало, говорил: «Любовь зла – полюбишь и козла!» Короче, разные у людей бывают вкусы…

      За козла в этой компании точно сошел бы ефрейтор Непосидяка. Некрасивый, с маленькими серыми глазками, носом картошкой и оттопыренными ушами, он доходил ростом едва до плеча ефрейтору Стибе… тьфу ты!.. ефрейтору Элле Стиблиной, но ведь и в нем она что-то находила!

      Впрочем, для старшины Кентаринова главное было, что, как и он сам, Непосидяка не получил в многочисленных боях ни одной царапины. Это было гораздо важнее, чем его блеклость. Везучесть на войне стоит дороже красоты!

      Оставшиеся двое, Матвей Подобедов и Сергей Лордкипанидзе, были бойцы как бойцы, рядовые, среднего роста и габаритов, никаких особых примет, в любой толпе свои… Впору вербовать обоих в секретные сотрудники службы безопасности.

      – Вот что, орлы! – сказал Макарычев. – Думаю, все вы знаете старшину Кентаринова. Прошу любить и жаловать, дальше будете служить под его руководством.

      – Знаем, знаем! – послышался чей-то голос. – Четыре «снежинки» – кол на пружинке!

      Кто бросил реплику, Кирилл заметить не успел. Тембр был таков, что голос мог принадлежать и мужчине, и женщине.

      – Отставить юмор, орлы! – рявкнул Макарычев.

      А Кирилл подумал, что, кажется, ему вновь придется завоевывать авторитет. Похоже, макарычевы «орлы» полагали, что рассказы о старшине Кентаринове слегка напоминают искусное травление вакуума.

      – Принимайте командование, старшина! – Прапор пожал Кириллу руку и уселся за стол, словно потеряв интерес к происходящему.

      Кирилл окинул взглядом шеренгу.

      Глаза бойцов казались равнодушными, но в глубине их скрывалось явственное любопытство. Как себя поведет новый командир, встретившись с подчеркнутым неуважением?..

      – Отряд! – рявкнул новый командир. – Равняйсь! Смирно! Налево!

      Восьмерка выполнила команды четко, но с некоторой ленцой.

      Надо было срочно принимать меры по спасению старшинского лица.

      – Налево! На плац – шагом марш!

      Бойцы вышли из прапорова кабинета и потопали на плац.

      К счастью, плац сейчас пустовал, а то, наверное, давешний голос срифмовал бы еще кое-что нелестное.

      Кирилл, пристроившись в хвост маленькой колонны, судорожно думал, как себя вести дальше.

      Наверное, надо поступить, как Его дерьмочество, обнаруживший когда-то в умывалке лагерной столовки триконку о ванне и телочке. Надо сразу показать командирскую жесткость и серьезность…

      – Отряд, стой, раз-два!.. Налево!

      Остановились, повернулись.

      Кирилл продолжал судорожно размышлять.

      – Равняйсь! Смирно!

      Глянули в грудь боевого товарища, вперили взгляд в пространство перед собой…

      – Вольно!

      Расслабились…

      – Вот что дамы и господа… – Кирилл снова обвел строгим взглядом шеренгу. – Кто сказал про «снежинки» и кол на пружинке?

      Хорош бы он