Уровень атаки. Игорь Огай

нем «гюрзы», Павел быстро осмотрелся. Тишина, приглушенный свет, сквозь стеклопакеты едва доносятся звуки Дмитровского шоссе…

      Показалось? После такого дня запросто. Но все же какой глупостью было уходить из офиса в одиночку, когда игра идет по таким ставкам! Мало сегодняшних уроков?

      Павел вынул пистолет, сдвинул предохранитель и с отведенной за спину рукой направился к своему номеру. Запертая с утра на два оборота дверь легко поддалась простому повороту ручки.

      «Началось! Опять!..»

      Павел додумывал это уже в прыжке, стараясь изо всех сил опередить не только события, но и собственные мысли. Упал кулем на середине прихожей. Перекат не получился то ли правда устал за день, то ли поскользнулся на ковре при толчке. Локтевой нерв угодил прямо в носок чьего-то башмака, и «гюрза» послушно среагировала на непроизвольное сокращение мышц указательного пальца. В гостиной зазвенело стекло и что-то шумно упало.

      «Все… Кранты…» Павел непроизвольно сжался в ожидании ответного удара. Электричеством или ногой – не важно, сейчас он был одинаково беззащитен.

      Однако вместо грома небесного раздались одинокие аплодисменты.

      – Браво, Головин. Если бы я не видел своими глазами трупы служителей, то усомнился бы в твоей подготовке…

      – Градобор! – оборвал Павел гиперборея. И, подавив вздох облегчения, поднялся с пола. – Какого черта ты тут делаешь?!. И вы, Чщахт?..

      Ящер тоже был в гостиной. Он сидел на краешке мягкого удобного кресла так, будто это был куриный насест.

      – Важно лиш-шь, ч-что с-станем делать…

      Склонив голову, гиперборей дослушал фразу до конца и глубокомысленно покивал.

      – Именно так.

      – Ясно, – пробормотал Павел, не стараясь скрыть охватившее его вдруг раздражение. Надежда на отдых таяла на глазах. – Ну, ящеру простительно – он не гуманоид. А от гиперборея не ожидал. Я очень устал, господа, и если вы собираетесь продолжать в той же манере…

      – Ш-ш-ш-ш-ш…

      Павел вздрогнул и уставился на капюшон ящера, из-под которого доносился звук.

      – Смарры – самая древняя раса четверки, – медленно и задумчиво проговорил Градобор. – Нам редко бывают понятны их побуждения и поступки, и мы очень ценим случаи прямого контакта с представителями этого ви… то есть народа. Особенно, когда это происходит по их инициативе и уж тем более на неформальном уровне. Твое неуважение, землянин, можно оправдать лишь тем, что в Отделе ты недавно.

      Чувствуя себя гостем в собственном номере, Павел уселся в свободное кресло, сбросив с него остатки расстрелянного торшера, и попробовал перестроиться.

      – Ты прав, Чщахт, прошу прощения. Очень трудный день и очень натянутые нервы. Кроме того, я не ждал подобного визита.

      – Рад слышать, – усмехнулся Градобор. – Иное означало бы, что мы ни на что не годны. Но пора, пожалуй, перейти к делу… Мы узнали, что у атлантов появились проблемы. Мы не ошиблись?

      – Как вы сказали? – Павел хорошо расслышал