Поэты и революция. Коллектив авторов

не видали!

      Ты без нас пропадёшь,

      мы тебе не поможем, стервец!..

      К старой маленькой ТЭЦ

      прихожу на Обводном канале.

      Сорок лет.

      Это – жизнь.

      Сорок лет здесь работал отец.

      И когда я стоял

      у открытой отцовской могилы,

      и когда застучали

      промёрзшие комья земли,

      как священный завет,

      как прилив несгибаемой силы,

      честь и воля отца

      навсегда в моё сердце вошли.

      Есть великий закон:

      в человеке главенствует совесть.

      Не о брюхе пекись —

      к настоящей тянись красоте.

      И живи для людей,

      об одном лишь всегда беспокоясь —

      сохранить своё имя

      и совесть свою

      в чистоте!..

Дед

      Мне дед по фотографиям знаком:

      Спокойный взгляд, рука в бороздьях жил.

      Был из крестьян, простым истопником

      При Смольном институте он служил.

      Что знал в своей нелёгкой жизни дед?

      Умел бедой перетужить беду.

      Но был Октябрь его рукой согрет

      В семнадцатом, потрясшем мир, году.

      О том высоко думается мне.

      Но и сейчас кирпичный старый дом

      Стоит на Петроградской стороне.

      Здесь умер дед. Зимой. В сорок втором.

      Судьбою человеческой велик,

      В Победу веря свято и светло,

      От холода он умер, истопник,

      Отдавший Революции тепло.

      Людмила Гарни

Старая Русса на старых открытках

      Татьяне Громовой

      Бьют минеральные воды фонтанами,

      Брызжут целебными струйками рваными.

      И Губернаторский дом, где вчерашнее

      Спряталось Время за древними башнями.

      Вдоль по аллее цветущей жасминовой

      Шествуют дамы с глазами счастливыми.

      Дом театральный с резьбой по карнизу

      Люди, готовые к фото-сюрпризу

      Щёки актёров-любовников выбриты,

      Шляпы актрис, горностаем подбитые,

      И капельмейстер сияет в ротонде,

      И меценат бородатый в бомонде…

      Стен монастырских целёхоньки зубчики,

      Дети в матросках и в складочку юбочки,

      В низкой коляске с «колёсами мельниц»

      Спит безмятежно щекастый младенец.

      Перебираю открытки я бережно,

      Где ты, эпоха, далёкая, прежняя?

      Старая Русса…

      Ей не изменяться бы!

      Год на открытках помечен…

      Семнадцатый…

      Валентин Голубев

* * *

      Храмов и святынь не пожалев,

      Взвихрив гарь в просторище великом,

      Каиновы дети, ошалев,

      Будут упиваться русским лихом.

      Путь, мостя костьми до зимних руд,

      Чтоб добыть для домен адских пищу,

      Даже с нищих подать соберут,

      Выживших сочтут и перепишут.

      По юдолям дьявольских утех

      Ложь, как лошадь, проведут хромую,

      Мучеников царственных и тех

      Злом ошеломят и ошельмуют.

      Может