Самые темные дороги. Лорет Энн Уайт

со стекающей слюной. Прямо как бешеный волк.

      Свет надствольного фонарика уперся в ее грудь, когда стрелок начал осторожно спускаться по обледенелому склону, по-прежнему целясь в нее.

      – Положи ружье, – приказал стрелок. – Немедленно.

      Ребекка не могла пошевелиться. Звон в ушах по-прежнему дезориентировал ее и выводил из равновесия, и она была убеждена в том, что если посмеет сдвинуться хотя бы на дюйм, то собака тут же бросится вперед и вцепится ей в горло. Ребекка продолжала направлять ствол точно между глаз животного.

      – Опусти ружье. Положи его на землю, – прорычал стрелок примерно так же, как его пес. – Если ты застрелишь мою собаку, я убью тебя.

      – Убери от меня эту чертову собаку, – хрипло прошептала она из-под шарфа. – Тогда я смогу положить оружие.

      Стрелок резко свистнул: два коротких свистка, один длинный. Собака медленно поднялась и попятилась на несколько дюймов, по-прежнему рыча и капая слюной.

      – Дальше, Кибу! Еще дальше!

      Пес снова отступил назад.

      – Теперь медленно положи ружье и оставь его на снегу. Потом отойди в сторону.

      Ребекка колебалась. Ее внимание все еще было приковано к рычащей собаке.

      – Сделай это, иначе я выстрелю. Ты нарушила границу с оружием в руках. Это частная территория.

      Ребекка сглотнула. Она медленно наклонилась и аккуратно положила отцовское ружье на спрессованный снег. Потом осторожно двинулась в сторону, стараясь не упасть. Она была уверена, что если упадет в снег, ее движение заставит пса сразу же наброситься и она не сможет защитить лицо и горло, растянувшись на обледенелом снегу.

      С пересохшим ртом она отошла на несколько шагов от ружья.

      Стрелок вышел вперед – темный силуэт в густой тени, светивший фонариком ей в лицо. У Ребекки заслезились глаза от яркого света, и она заморгала.

      – Сними шапку и маску, – велел стрелок. – Держи руки на виду.

      Она медленно подняла руки, сняла охотничью шапку и сдвинула шарф на подбородок. Ее распущенные волосы зашелестели от статического электричества.

      Стрелок застыл. Тишина – глухая, зловещая тишина – ощутимо сгустилась вокруг него. Даже рычащая собака замолчала, почувствовав перемену в состоянии хозяина.

      – Бекка? – хрипло прошептал он.

      Тогда Ребекка поняла. Она физически почувствовала это, когда по позвоночнику пробежала дрожь, а к горлу подкатил комок.

      Эш.

      Она смотрела в дуло ружья Эша Хогена.

      «Он лгал.

      От чего ты защищала его в тот день?»

      – Твою ж мать! – прошептал он, опустив оружие, но продолжая светить фонариком Ребекке в лицо, и подступил ближе, словно желая убедиться, что это в самом деле она. – Проклятье, Бекка, что за чертовщина здесь творится? Почему ты так нарядилась?

      Сердце Ребекки молотом стучало в груди. Она начинала дрожать всем телом после резкого выброса адреналина. Но за дрожью поднималась сокрушительная волна гнева.

      – Возьми собаку на поводок, – потребовала Ребекка. – А потом скажи мне, какого черта