Любимый жеребенок дома Маниахов. Мастер Чэнь

сразу. Собирать там было немного.

      В ответ на мое искреннее признание из одного слова – «Зои» – Анна задумчиво спросила:

      – Так, это агапэ или эрос? И вы… ты ведь не женат, верно?

      Ну, это было уже слишком – выяснять разницу между двумя словами, из которых я не знал ни одного. Я отомстил:

      – Кстати, мой дорогой друг Анна, ты опять спотыкаешься на этом мягком и долгом «г», и это создает проблемы. «Рату» – дорога – на самом деле звучит почти как «раг», «рагу», с тем самым мягким «г». А как произносится «верблюд»?

      – Агштар, – слишком быстро сказала она.

      – Вот именно. Ах-х-х… штар. Беззвучное, как летний ветер. А теперь трудное – согдийский язык вообще непрост – очень трудное слово. Антгуч.

      – Я знаю, – сказала Анна. – Вот это я повторяла часто. «Ант… уч». Счастье. Это, наоборот, легко запомнить. И кстати… вот это – на счастье.

      Она выудила непонятно откуда – держала в кулаке? – увесистую стекляшку на тонком ремешке.

      – Надень, прошу тебя. Чтобы был вот этот самый антгуч, и как можно больше.

      Я отклонил голову от ее рук и взял странный предмет в ладонь.

      Корявые буквы по краям я прочитать, конечно, не мог. Но хорошо рассмотрел изображения. Два копья, протыкающие дурной глаз, а пониже – тело змея, одно из копий достает его и пришпиливает к земле.

      – Ты не пожалела собственных денег там, у колдуньи, когда отправила меня постоять у ограды? – спросил я Анну. И попытался заглянуть ей под накидку – конечно, там просвечивал такой же ремешок.

      Я подумал и медленно, с неохотой повесил теплую от наших с Анной рук стекляшку на шею.

      – Пожалела еще кое для чего, – призналась она. – Но раскаялась и завтра пойду к ней снова. Еще, говорит она, нужен тинтиннабулум. На нем изображен Рафаил, он изгоняет демонов. Это такой колокольчик. Его носят на запястье.

      – Я не буду ходить и звенеть колокольчиком, – дернул я плечом. – Не трать время.

      – Я так и знала. Ну тогда я буду читать молитву, где перечисляются разные… животные. Эта молитва призывает их вернуться обратно в лес.

      6. Беги, гнуснаЯ демонесса

      Тот день, который завершился диким криком Анны в ночи, начинался спокойно. Мы все сидели (а кто и лежал) на травянистом пригорке под ореховыми деревьями. Господин наставник (то есть я) рассказывал о шелке, о знаменитых иранских узорах – медальонах со сказочными зверями, и еще о том, почему краски на шелке так ярки, почему они светятся внутренним сиянием; о ярмарке в Дувиосе и северном пути (через Лазику, Сугдею и Херсон в Таврике); о тонких пальцах женщин и детей, распускавших шелк из Поднебесной империи на нити.

      Очень скоро нашей спокойной жизни должен был прийти конец, но мы об этом не знали – иначе относились бы к каждому мгновению совсем по-другому. Они драгоценны, эти мгновения. Да вот – в тот день, на рынке, Анне подарили с прилавка большое и мягкое под пальцами «персидское яблоко», то есть персик с кожицей цвета императорского пурпура. Сейчас меня посещает смешная мысль