Спасибо деду за Победу! Это и моя война. Алексей Махров

вас здесь? – в свою очередь спросил я, переместившись на самый край поляны. Если сейчас за ним еще кто-то вылезет – смогу бить во фланг.

      – Тут тильки я та моя кобила. Жилкой звуть.

      – Миша, держи его на мушке! – приказал я, вламываясь в заросли. Небольшой экскурс по лесу показал – старик не врет, кроме него и худой саврасой кобылы, запряженной в телегу, других живых существ в лесу не было. Телега действительно завалена тем самым «хмизом» – хворостом.

      – Ну что? – спросил Барский, старательно выполняющий мою команду – все это время державший старика на прицеле.

      – Все чисто!

      – Что? – Барский не понял незнакомого термина.

      – Нет никого. Только упомянутая кобыла, – пояснил я. – Диду, а откуда ты здесь взялся? Где ближайшее село?

      – Так, хлопци, версты три на схид якраз и буде Татариновка. Село невелике, всього тридцять дворив[29].

      – Ты слышал, что километрах в семи отсюда утром поезд разбомбили?

      – Чув! – кивнул старик. – Мужики з косовиц поверталися, так розповили. Казали, що народу там германы побили видимо-невидимо[30].

      – Место это знаешь?

      – Так, знаю… – осторожно признался Пасько.

      – Отвезти нас туда сможешь?

      – Так, сможу… А що мени за це буде?

      – Жить ты за это будешь! – хмыкнул я. – И, может быть, долго и счастливо.

      – Грозышся? Мени вже симдесят рокив… И скильки людей погрожували мене вбити – и не пригадаю. Навить сам Петлюра… И де вони зараз? А я ось тут… хмиз збыраю![31] – с улыбкой ответил Гнат и вдруг добавил на чистом русском: – Да и не будете вы меня убивать – вы ведь хорошие парни, комсомольцы…

      – А ты, диду, хитрый мужичок! – рассмеялся я, закидывая винтовку за спину.

      – Да и ты хлопчик очень непростой! – огорошил Гнат.

      – Ладно… Что хочешь за помощь?

      – Винтарь хочу! – снова удивил Пасько.

      – А на хрена он тебе? Стены в сарае вместо жердины подпирать?

      – Ну… пригодится! – с хитрой улыбкой сказал Пасько. – У вас вон сколько винтарей, так неужели не дадите один пожилому человеку?

      – Хер с тобой, пожилой… – согласился я, и стал доставать из своей укладки «маузер».

      – Э, нет, хлопчик! – покачал головой Гнат. – Ты мне лучше русский винтарь дай! Он и понадежней и… вообще!

      – Что «вообще»? – заинтересовался Барский, уже привыкший к своей мосинке.

      – Если германы меня со своим винтарем поймают, то повесят сразу. А если с русским – то, может, еще и выкручусь. Кажу, что в лесу нашел.

      – Да, в логике тебе не откажешь, старый хрыч! Миша, отдай ему трехлинейку.

      – И патроны! – вставил дед.

      – И патроны! – кивнул я. – Все равно их кот наплакал.

      – А гранаты у вас есть?

      – Ты, диду, меру-то знай! – усмехнулся я. – На кой черт тебе гранаты? Рыбу глушить?

      – Так

29

Так, парни, версты три на восход как раз и будет Татариновка. Деревня небольшая, всего тридцать дворов (укр.).

30

Слышал. Мужики с сенокоса вернулись, так рассказали. Говорили, что народу там немцы побили видимо-невидимо (укр.).

31

Угрожаешь? Мне уже семьдесят лет. И сколько людей грозилось меня убить – и не припомню. Даже сам Петлюра. И где они сейчас? А я вот тут – хворост собираю (укр.).