Трепетный трепач. Екатерина Вильмонт

она вообще шикарная женщина. Да, скорее всего! А может, она подарила своему мужику этот одеколон… Вполне возможно… А что если женщина надушится мужским одеколоном? Может получиться интересно… Вот корова, о чем я думаю? Совсем с ума спятила…

      Елена Павловна с утра пребывала в дурном настроении, так как с вечера решила, что завтра непременно позвонит сыну. И, по возможности, увидится с ним. Как получилось, что он вырос таким жестоким, бесчувственным? Пошел в деда, тот тоже был недобрым… Да ну, вспоминать о покойном свекре не хотелось. Но и встречаться с сыном не хотелось тоже. Однако он может узнать, что я была в Москве, и получится дурацкая демонстрация… Нет, надо позвонить, но сперва следует позавтракать. Елена Павловна оделась, привела в порядок лицо, надо же, для своих лет я еще о-го-го! Настроение поднялось и она отправилась завтракать. После марокканского кофе любой кофе казался ей отвратительным, и она налила себе чаю. А вот пирожки с капустой тут поистине восхитительные. И вдруг Елена Павловна поймала на себе пристальный взгляд какого-то мужчины. Ему было от силы лет сорок, а может и меньше. Она пригляделась. Его лицо показалось ей смутно знакомым. А мужчина, поймав ее слегка недоумевающий взгляд, поднялся из-за столика и подошел к ней.

      – Елена Павловна?

      – Да. А мы, кажется, знакомы?

      – Я Марик, помните меня? Марик Косецкий.

      – Боже мой, Марик! Какой ты стал! Красавец! Как я рада тебя видеть! Садись ко мне, поговорим! Ты не очень спешишь, а то болтливые старухи это так обременительно.

      – Да что вы, Елена Павловна! Какая ж вы старая, вы все такая же… прелестная женщина! Но почему вы в гостинице? Вы тут остановились?

      – Да, я приехала ненадолго…

      – Но почему вы не у Димки? Как он, кстати? Сто лет его не видел.

      – Но ведь и ты был москвичом, Марик.

      – Да, но теперь я бостонец. У меня в Москве никого не осталось.

      – А я теперь живу в Рабате.

      – Это в Марокко? – поразился Марк.

      – Да, представь себе, я замужем за марокканским французом.

      – Обалдеть! Елена Павловна, вы просто чудо! И как вам там живется?

      – Прекрасно! А ты женат, Марик?

      – Был. Развелся. А Дима, он по-прежнему с Лерочкой?

      – Увы, нет. И его новую жену или даму я еще не видела.

      – Но у них ведь дочка была. Катюшка. Кстати, это я им присоветовал назвать ее Катюшкой. Она совсем большая, наверное.

      – О да, скоро тринадцать и это такая девка, с ума сойти!

      – То есть вы с ней уже виделись?

      – Конечно!

      – А как Лера? Вышла замуж?

      – Да нет. Послушай, Марик, а она, мне помнится, нравилась тебе?

      – Было дело. Но она же с ума сходила по Димке… А он ведь состоялся. Известный писатель теперь. Я тут видел на улице рекламу его новой книги…

      – А ты что-нибудь читал?

      – Да, я читаю все его книги. По-моему, он здорово пишет.

      – А мне что-то не нравится. Сплошь какая-то мрачная заумь. Впрочем, ты же ученый, тебе такое нравится?

      – Понимаете, я не могу сказать, что это