Новый рассвет. Сандра Браун

он закружил ее, не отпуская и поныне.

      Она с обожанием смотрела на своего жениха, с радостью готовилась идти с ним к алтарю. Сердце Бэннер трепетало при мысли о предстоящей брачной ночи. С каждым днем их поцелуи становились все жарче и все труднее было держать себя в руках. Совсем недавно, вечером, Бэннер пошла проводить Грейди до коляски, которую тот оставил под орешником-пеканом на дворе. И тут выдержка изменила Грейди. Они стояли крепко обнявшись, чуть покачиваясь, Бэннер прижалась щекой к груди Грейди и слушала, как колотится его сердце – быстро, гулко, как у нее.

      – Пять ночей, только пять ночей, и нам не придется желать друг другу спокойной ночи и расходиться. Мы сможем желать друг другу спокойной ночи в нашей собственной постели.

      Он застонал.

      – Бэннер, милая, не говори так.

      – Почему? – Она подняла голову, взглянула ему в глаза.

      Грейди откинул выбившуюся прядь с ее щеки.

      – Когда ты так говоришь, я хочу тебя еще сильней.

      – Правда?

      Не стоило притворяться, что она не понимает, чего он хочет. Она выросла на лошадином ранчо и не могла не знать, как размножаются животные. К тому же притворство было отнюдь не в характере Бэннер. Ей и в голову не приходило разыгрывать невинность.

      – Да, – выдохнул Грейди, – я хочу тебя.

      Его губы прижались к губам Бэннер. Грейди секунду помедлил, а потом тронул их языком.

      – О Грейди…

      – Прости, я…

      – Нет. Не останавливайся. Целуй меня так. Еще…

      И Грейди поцеловал Бэннер совсем по-новому, так, что ее бросило в жар, перехватило дыхание и закружилась голова. Но это только усилило желание. Она прижалась к нему.

      – Бэннер… – стонал Грейди.

      Его рука скользнула вниз, остановилась у груди Бэннер, ласково погладила ее, сжала.

      Ощущение было даже острей, чем ожидала Бэннер, – таким обжигающе сильным, что она испугалась, отшатнулась.

      На какую-то долю секунды ей показалось, что Грейди нахмурился, но потом голова его поникла, и он, жалкий, пристыженный, уставился на свои ботинки.

      – Бэннер, – начал он.

      – Пожалуйста, не извиняйся. – Ободренный ее мягкостью, Грейди осмелился поднять глаза. – Я хотела, чтобы ты меня ласкал. И сейчас хочу. Но я знаю, девушке не полагается вести себя, будто ей нравится… ну, нравится самая низменная сторона супружеской жизни. Я не хочу, чтобы ты плохо думал обо мне. Поэтому я остановила тебя.

      Грейди сжал ее руки, поднес к губам и пылко поцеловал.

      – Я не думаю о тебе плохо. Я люблю тебя.

      Она засмеялась низким, гортанным смехом. Многим ковбоям на ранчо Росса ее смех не давал спать спокойно, многие мечтали провести ночь с Бэннер Коулмэн, пытались представить, как это было бы с ней.

      – У тебя не робкая невеста, Грейди, – объявила Бэннер. – Меня не придется уговаривать лечь с тобой в постель.

      Возвращаясь поздно вечером домой, Бэннер случайно подслушала разговор родителей в гостиной.

      – Ты думаешь,