Избранник вечности. Анатолий Ильяхов

царь.

      Но до боевых действий не дошло. В гарнизоне служили не персы, а афинские наёмники; узнав о судьбе земляков в сражении у Граника, они исчезли из города, погрузившись на торговые корабли.

      Из Эфеса македоняне сразу не ушли. Представители прежней власти, преданные персидскому царю, исчезли, а городом нужно управлять. Царь назначил выборы. Одновременно поручил выявлять сторонников Дария. Казнили главного – Сирфака, а его приверженцев изгнали. Эфессцы восприняли расправу как призыв к мародёрству, начались избиения богачей и разграбление их домов. Александр немедленно отреагировал: казнил виновников анархии, и нежелательные страсти улеглись.

      За эти дни он узнал немало занятных историй. Каллисфен сообщил, что в эллинском мире Эфес известен храмом богини Артемиды, от которого остались, увы, руины.

      – Эфессцы заверяют, что храм сгорел в ночь, когда ты родился, – со значением сказал Каллисфен.

      – И что из этого? – Его заинтересовали слова летописца.

      – Так гласит легенда. Святотатство совершил безумец, пожелавший прославиться. За неимением каких-либо особенных талантов он придумал такой безобразный способ заслужить известность. Опять же, говорят, что богиня не смогла помешать, потому что находилась у постели твоей матери в Пелле.

      – Я знал, что моё рождение связано с волей богов. Как звали безумца?

      – Судьи вынесли приговор, запретив произносить имя преступника. Лишили его надежды на посмертную славу.

      – Но всё-таки мы сегодня вспоминаем этого человека, даже не зная имени. Я думаю, он добился, чего хотел!

      – Да, добился. Но кто будет завидовать такой славе?

      Дальше Каллисфен рассказал, как иеродулы, храмовые служители, мрачно переговаривались на пепелище: «Артемида покинула Эфес – дурное предзнаменование для Азии. Персию ожидают великие потрясения. Беда придёт с запада». Маги, поклонявшиеся Ахурамазде, бегали по улицам Эфеса, били себя плётками по голым спинам до крови и кричали: «На западе Ночь породила великое горе и бедствие; оно истребит Азию и переделает Ойкумену!» Такие детали заинтересовали Александра. Он пожелал увидеть пепелище. Но расстроился от зрелища: закопчённые остатки мраморных колонн, уныние и запустение вокруг, рядом образовалось болото…

      Заметив жрецов в чёрных накидках, подозвал к себе:

      – Я распоряжусь, чтобы храм восстановили. Пусть станет новым Чудом! Денег не обещаю, но разрешу использовать средства, какие Эфес передавал Дарию. Я обойдусь без ваших денег.

      Отметив радостное оживление на лицах священнослужителей, добавил:

      – Храм восстановлю при условии: в посвятительной надписи на стенах храма должно значиться моё имя.

      Вперёд выступил главный жрец.

      – Эфессцы благодарят тебя, царь, за обещание. Но мы не принимаем твой дар, потому что на стенах храма должны быть посвящения богам, а смертному подобное непозволительно.

      Заметив на лице царя недовольство, поспешил