Избранник вечности. Анатолий Ильяхов

на песок и закрыл глаза. Но Александра захватило общение с ним, он проявил настойчивость:

      – Ты не жалеешь, что стал философом?

      – Пришлось поневоле. Виноваты земляки, жители Синопа. Они изгнали меня из города.

      – Неужели такое с тобой случилось? Ведь изгнание – ужасное испытание, которое неизбежно влечёт лишение гражданства, что равносильно рабству! Видимо, имелась серьёзная причина?

      – Правда! Как и то, что мой отец, трапезит – денежный меняла и ростовщик, имел лавку на рынке. Я подростком помогал ему и другой судьбы для себя не предвидел: до конца жизни сидеть в родительской лавке, извлекая прибыль из разницы при обмене монет и доле от денежных ссуд. Если бы не посещение храма Аполлона в Дельфах. Меня взял с собой отец, я услышал оракул: «Переоцени ценности», но понял по-своему. Подделал несколько монет, «переоценив их ценность», а когда обман раскрылся, отца заставили отречься от меня. И за это моя благодарность землякам. Вынужденный скитаться по городам Греции, я слушал разных учителей мудрости; их знания о Природе и Вечности заполнили мой разум. С тех пор учу молодых людей обращать философию себе на пользу.

      – Удивительные слова говоришь, Диоген. Неясные сложности становятся простыми. Ну а что приобрёл ты в изгнании кроме философии?

      – Свободу! Свободу жизни и свободу речи.

      Диоген выразительно посмотрел на Александра. Для обоих, нищего и царя, встреча принимала особый смысл. Если до его появления старый философ желал уединения, тишины, сейчас вдруг почувствовал нужду в общении с молодым человеком.

      – Александр, ты обратил внимание, что философы – в основном небогатые люди, если не бедные? А хочешь знать, почему?

      Не дожидаясь ответа, договорил с оживлением:

      – Люди их не любят, так как они не способны жить по мудрым правилам. Потому что сказанное философом их раздражает. Как думаешь, если у храма будут стоять двое, одетые в рубище, – философ и калека, кому первому подадут люди?

      Царь пожал плечами. Диоген с удовлетворением хмыкнул:

      – С охотой убогому. Потому что знают, если судьба распорядится, хромыми и слепыми они могут стать, а мудрецами – ещё вопрос.

      Александр понимающе кивнул.

      – Я начинаю завидовать тебе, Диоген! Ты нищ, а счастлив! Поделись секретом! Я тоже хочу чувствовать себя счастливым.

      – Если готов, слушай! Ты станешь счастливым, как я, когда объявишь беспощадную войну наслаждениям, которые постоянно предлагаются тебе со всех сторон. Они опасны тем, что пытаются соблазнять тебя посредством зрения, слуха и обоняния. Добавим вкус и осязание; к наслаждению призывают пища, питье и любовные приманки, во время бодрствования и во время сна.

      Диоген показал на рубище, неопрятное, комканное, местами затёртое.

      – Посмотри на себя: ты одет нарядно. Недурно одеты твои друзья и воины. Так повелось у людей с рождения – голого младенца прикрывают пеленками, а когда он взрослеет – тканями, одеждой. Никто не догадывается, как при этом порождается изнеженность тела, что является большим пороком.

      Старик