Продайте мне хоть что-нибудь!. Татьяна Рудина

может случаться в самых неожиданных местах.

      Например.

      Пирамида на Новорижском шоссе. 38-й километр. Разговор по мобильному.

      – Ириша, я у туалета, в вагончике, как выйдешь – налево. Ой, нет, направо. Стою в очереди. Буду фотографировать ауру.

      – Ой, да ты что? Где-где? У туалета?

      – Ага, в том же вагончике.

      – Сейчас бегу. Три раза обойду, только против часовой стрелки.

      – Воду заряженную купи, не забудь!

      – Сейчас возьму… Ой, тут еще камушки какие-то продают.

      – Бери! Они тоже заряженные! Я себе купила голубенький.

      – Голубенький? Какой?

      – Шарик такой голубенький.

      – А, вижу шарики. Шарики хороооошие! Сейчас себе тоже шарик возьму. А какого цвета брать-то?

      – Можно какой нравится или по знаку зодиака.

      – Мне оранжевый нравится, его возьму.

      – Все. Не могу говорить – очередь ауру фоткать подошла.

      – Фоткай, фоткай. Сейчас расплачусь за шарик и к тебе. Тоже ауру хочу!

      Хочу чего-то очень вдруг!

      Не знаю что, но очень сильно!

      Продайте мне хоть что-нибудь,

      А то ведь приступ же случится!

      Гуманней, люди, надо быть!

      И если пациент вас просит,

      Продайте что-нибудь ему —

      Не очень ведь от вас убудет.

      А денег можно наварить

      На этом бедном человеке,

      Который просит вас продать

      Хоть ауру, хоть в туалете!

      Продайте ауру ему!

      Зачем вам аура чужая?

      Не дай вам бог с такою жить —

      Она ведь у него – больная.

      О косметике

      Я чего-то разлюбила краситься.

      Начала я учиться этому важнейшему умению очень рано. Лет в десять покупала ужасную морковную помаду и польские тени. Пробовала украдкой. Лет в тринадцать начала, что называется, официально. Набор был как из фильма ужасов. Зеленые тени, черная подводка, тушь в таком количестве, что отпадает кусками. Тон непременно! Тон не такой, как сейчас делают, почти прозрачный. А тон – так тон! Как из фильма «Смерть ей к лицу». Дермакол гэдээровский. Ужас. Те, кто помнит, – согласятся.

      Понять, сколько лет, вообще было нереально, и если бы какого-нибудь мужчину привлекли за совращение малолетних, он был бы совершенно не виноват.

      Потом стала чего-то понимать годам к шестнадцати. У мамы на трюмо стоял портрет Одри Хепберн. Она там была накрашена идеально. По-голливудски.

      Я по нему и училась.

      Красилась всегда и везде! На пляж без тона и ресниц? Да о чем вы?! Ну и что, что вода соленая и с тоном потом коктейль тот еще на лице! Зато королева!

      И, вы знаете, я так жалею, что сейчас по-другому! Конечно, на пляж не надо, но вообще – НАДО! Надо обязательно.

      По-моему, нигде так не важно хорошо выглядеть, как за рулем. Тысячу раз замечала. Во-первых, согласитесь, что у нас другое выражение лица, совсем другое, когда накрашена и одета. А это принципиально. Выражение лица особенно. Какое выражение может быть, скажете вы, если едешь на оптовку на «Тимирязевскую» за мясом для собаки,