Смерть в начале весны. Наталия Антонова

с неба упало лёгкое пёрышко диковинной птицы и коснулось его щеки. Но когда он открыл глаза, никакого пёрышка не увидел. Зато увидел озорные глаза своей пятилетней дочки Гули.

      – Гулька! – воскликнул он, подхватил дочку и посадил себе на грудь поверх одеяла. – Признавайся, чем ты меня щекотала!

      Она показала ему кончик своей косички, озорно рассмеялась и спрыгнула на пол.

      – Где мама? – спросил Ринат вслед убегающей дочери.

      – Завтрак готовит, а ты вставай, соня! Сегодня твоя очередь вести меня в садик. Ты забыл?! – донеслось до него с укором уже из коридора.

      – Шутишь?! Как я могу забыть о таком важном мероприятии, – возмутился он, стараясь придать лицу торжественное выражение.

      Гуля звонко рассмеялась и снова заглянула в родительскую спальню.

      – Так ты скоро? – спросила она.

      – Уже иду в душ!

      Войдя на кухню, он с удовольствием чмокнул в щёку любимую жену и спросил:

      – Чем это ты таким вкусным пахнешь?

      – Корицей, – улыбнулась ему Гузель.

      Позавтракали они все вместе. А потом жена убежала в университет, где она преподавала романо-германские языки и литературу. А Ринату перед работой предстояло завести Гулю в садик.

      По дороге дочка то подпрыгивала на одной ножке, то забегала вперёд, и Ринат смотрел во все глаза, чтобы она не поскользнулась на кусочке льда или не угодила в лужу. Больше всего на свете ему хотелось подхватить дочь на руки, посадить себе на шею и таким безопасным и быстрым способом доставить её до места.

      Но Гуля уже в три года заявила ему, что она большая и у неё есть ножки, которыми она и будет ходить. Ринат решил не спорить с дочкой, конечно, он обожал обеих своих девочек, но мешать им быть самостоятельными считал неправильным.

      – Папа, – внезапно остановилась Гуля, – как ты думаешь, когда я буду большая, то буду, как мама, учить студентов или, как ты, – ловить преступников?

      Ринат хотел отшутиться, но, увидев серьёзное лицо дочери, присел перед ней на корточки.

      – Понимаешь, птичка, пока этого никто не знает.

      – И ты? – недоверчиво переспросила дочь, уверенная в том, что папа знает всё.

      – И я, – улыбнулся он, – кем тебе быть, можешь решить только ты сама. И совсем необязательно, что ты пойдёшь по моим или маминым стопам.

      – По стопам? – заинтересовалась Гуля.

      – По следам, – поспешил объяснить он.

      – Ага. Значит, я могу стать артисткой? – спросила она.

      – Можешь, – вздохнул Ринат.

      Гуля дёрнула его за руку.

      – Я просто так спросила, – в её глазах светилось лукавство, – я не хочу быть артисткой.

      «Значит, это была проверка папы на вшивость, как говорит Наполеонов», – подумал про себя Ахметов и улыбнулся.

      – А что, есть ещё какие-то варианты?

      – Я пока не знаю, – вздохнула Гуля, – может, я стану поваром, как тётя Дуся. Знаешь, какой она вкусный компот варит?

      – Знаю, – кивнул он.

      – Откуда?

      – Она давала мне попробовать.

      – Значит,