Опричное царство. Виктор Иутин

разделились меж братьями.

      Мстиславский и Бельский не пострадали от этого нового уложения, в отличие от Одоевских, Трубецких, Воротынских и многих других семей, указанных в уложении, но это было началом значительного ограничения боярства. Одной из причин попытки измены Бельского было как раз это уложение – никто не собирался мириться с этим.

      – Государь затеял со знатью войну. Напрасно! Кто, кроме нас, способен поддержать его в столь трудное время? – с усмешкой проговорил князь Горбатый.

      – Те, кем он себя окружает, – ответил Мстиславский, – Захарьины очень могущественны сейчас.

      Александр Борисович с отвращением сплюнул. Бельский усмехнулся, поглядев на него.

      – А ведь ты, Александр Борисович, родня им, дочь свою за Никиту Романовича выдал! – с ехидностью заметил Бельский. – Стало быть, незазорно тебе, Рюриковичу, с ними родниться, стало быть, величие их и значимость признаешь!

      – А Петр Шуйский, сродный брат супруги твоей, – искоса взглянул Александр Борисович на Бельского (Мстиславский, насторожившись, застыл – речь шла о его родной сестре), – исправно служит, видный воевода, государь жалует его, хотя и не любит наш род, но все же он крепко стоит!

      – В Думе влияния все одно у него нет! – В ответе Ивана Дмитриевича было слышно, что высказывание сие задело его за живое.

      – Я тебе не о том! – раздраженно выговорил Горбатый-Шуйский. – Я толкую, что в грядущем походе на Литву тебе надобно проявить себя, дабы государь уверовал в тебя сызнова!

      – Ведаю, – буркнул, опустив глаза, Бельский.

      Александр Борисович откинулся в кресле, взглянул куда-то наверх перед собой, задумался, губы его чуть тронула грустная улыбка.

      – Походы, – проговорил он будто о давней мечте, – стены Казани, резвый конь, степной ветер, горький запах травы… – И вдруг словно опомнился, опустил глаза: – Не годен я ни на что ныне…

      – Горевать некогда, – вытирая пальцы о рушник, проговорил Бельский, – а тебе, Александр Борисович, и вовсе не к месту. Благодаря заслугам былым и имени своему можешь ты не на ратном поле против недругов бороться, но в Думе. А недруг у нас один – Данила Захарьин. Другие не страшны, ибо без него – никто. Не станет Данилки, не станет и Захарьиных. При Адашеве и Сильвестре много дворянских родов ко власти пробилось, скоро начнут считать себя подобными нам, родовитым князьям. Тому не бывать!

      Мстиславский сидел, молчал, двигая челюстями. И ведь верно, иного выхода, кроме как бороться, нет. Ибо незаконно, как они считали, отбирали у них то, что принадлежало им по праву рождения – власть.

* * *

      Холопы с раннего утра расчищали двор от снега. Ефросинья Андреевна, мать старицкого князя Владимира, ждала в гости сродного брата, Василия Федоровича Бороздина. Для этого она приказала накрыть стол в маленькой горнице, дабы ни одна душа не услышала их разговор. Даже невестке и внукам запретила выходить из своих покоев. Боялась ее вторая супруга сына, равно как и первая. Вскоре после того, как в Смутное время болезни