Драгоценности Медичи. Жюльетта Бенцони

виде Альдо ее лицо вспыхнуло от удовольствия.

      – Ну как? – спросила она. – Вы видели портрет? Что вы о нем думаете?

      – Портрет заслуживает всяческой похвалы. Почему вы не сказали мне, что это работа Болдини?

      – Я хотела сделать вам приятный сюрприз, поскольку опасалась, что владелец вам совсем не понравится.

      – Не самый выдающийся образчик человеческой породы, его жена, право, заслуживает лучшего!

      – Это и мое мнение, – вздохнула мадам де Сомьер. – Подумать только, ведь ее выдали за этого скрягу под предлогом, будто он занимает высокое положение в обществе! Ваши кузены Меркантуры совершенно лишены чувства реальности, План-Крепен.

      – Они всегда пытаются поймать дьявола за хвост, мы все это хорошо знаем. Им казалось, что глава департамента непременно должен стать министром. Если бы вы видели Виолен до замужества! Она была само очарование.

      – Она и сейчас очаровательна.

      – Да, но так замкнулась в себе! И так скверно одевается!

      Маркиза едва не задохнулась от негодования:

      – Не такому помятому сморчку, как вы, План-Крепен, судить о женской элегантности! Можно подумать, будто вы одеваетесь хорошо!

      – Мне нечего показать. В отличие от нее!

      Альдо, обняв старую деву за плечи, осмотрел ее с головы до ног.

      – Я в этом совсем не уверен! Надо сказать Лизе, чтобы она в ближайшее же время занялась вами. У нее дар превращать куколку в бабочку и наоборот…

      – Каждому свой стиль, – провозгласила мадемуазель, покраснев так, что физиономия обрела цвет зрелого перца. – И всему свое время. Мы говорили о портрете мадам д’Остель и о драгоценностях, в которых она позировала.

      – Именно это и следует выяснить, – вмешалась мадам де Сомьер. – Откуда они взялись и где они, ведь нотариус клянется, что никогда их не видел?

      Альдо уселся в одно из ротанговых кресел, заботливо разгладив складку на брюках, вынул сигарету из золотого портсигара с выгравированным фамильным гербом и стал задумчиво постукивать ею по блестящей крышке.

      – Откуда они взялись? Полагаю, ими владели Медичи. Так подсказывают мне стиль и эпоха, но я никак не могу привязать их к определенному лицу, хотя убежден, что они мне знакомы. По крайней мере, крест…

      Двоюродная бабушка с удивлением взглянула на него:

      – Где же твоя несравненная память?

      – Быть может, взяла отпуск… Или я просто старею, – вздохнул Альдо, бросив взгляд на висевшее рядом зеркало, в котором отразились серебристые нити на висках. – Как бы там ни было, вспомнить я пока не могу…

      – Ладно, оставим вопрос о конкретном лице! Медичи, это уже кое-что. Где драгоценности могут быть сейчас?

      – Откуда мне знать? Возможно, мадам д’Остель спрятала их… Но где, только Господу ведомо. Или же подарила кому-нибудь? Или тайно продала?

      – Ни за что не поверю! – воскликнула Мари-Анжелин. – Племянника она, конечно, не любила, но к жене его относилась