Охотники за сокровищами. Страшные приключения в Африке. Джеймс Паттерсон

рассмотрев предоставленные доказательства, я принимаю решение удовлетворить ваше ходатайство.

      – Внимательно? – возмущенно взревела Шторм.

      – Это вы называете «внимательно»? – завопила Бек, вскакивая с места.

      – Но… но ведь… – бормотал я. Мы с Томми пребывали в шоке. Слишком уж быстро нас обвели вокруг пальца.

      Не обращая внимания на наши крики, судья еще раз грохнул молотком.

      – Обязанности по управлению активами семейства Кидд вручаются мистеру Тимоти Квинну.

      Тут уж мы завопили все разом.

      – ТИХО!!! – закричали взрослые, перекрывая наши голоса, и мы почему-то замолкли, словно паиньки.

      Судья повернулся к дяде Тимоти и спросил:

      – Как вы поступите с детьми? Они будут жить с вами?

      – Нет, ваша честь. Я был бы очень рад, – дядя Тимоти лгал и не краснел, – однако во имя исполнения самого заветного желания их отца я запишу всех четверых в престижное учебное заведение «Чамли Преп» здесь, в Нью-Йорке. Это школа-интернат, выпускником которой некогда был и их отец.

      Стоп, стоп! Какая еще школа?

      Мы в жизни не учились в школе, и вот теперь…

      Кажется, хуже уже просто некуда.

      Глава 2

      Томми, Шторм, Бек и я всю жизнь учились дома. Нашими учителями были мама с папой, а домом – «Потеряшка».

      И даже когда папа с мамой пропали в неизвестном направлении, мы все равно соблюдали главное правило, которое они ввели, и каждый день тратили по три часа на учебу.

      Учеба в настоящей школе – с партами, интерактивными досками и столовскими обедами – представлялась нам жестокой изощренной пыткой.

      Вот только судья смотрел на дело иначе.

      – Хочу заявить под запись, – возвестил он, – что я возмущен попыткой этих четверых детей вести самостоятельную жизнь без надзора со стороны взрослых. Дети не способны отвечать за себя сами. В связи с этим полный и исключительный контроль над всеми финансовыми вопросами семьи передается Тимоти Квинну.

      Тут Шторм встала со своего места и шагнула к судейской кафедре. Сестра была в ярости.

      – Разрешите осужденному ребенку высказаться прежде, чем он будет изгнан, – потребовала она.

      – А ты кто будешь? – спросил судья.

      – Это Стефани, – фальшиво-заботливым голосом подсказал дядя Тимоти.

      Это было страшное оскорбление. Глаза у Шторм потемнели, как грозовое небо, пронизанное молниями. Да. Вот за это папа с мамой и прозвали Стефани «Шторм».

      – При всем моем уважении к суду вы, сэр, не имеете права судить других людей. Вы лишены сострадания и, по всей видимости, интеллектом также не блещете. Это все, что я хотела сказать.

      Шторм села.

      Судья снова бабахнул молотком.

      – Вам, юная леди, необходимо преподнести урок, – объявил он. – Всем вам четверым! Суд постановил: принадлежащее семейству Кидд судно, именуемое «Потеряшка», вместе со всем содержимым будет в кратчайшие