Мой слишком близкий друг. Татьяна Алюшина

не разрядил обстановку:

      – Ну, в конце концов, тут есть чему и порадоваться.

      – Чему? – осторожненько спросила я.

      – Во-первых, нам с вашей мамой больше не надо скрывать наши отношения. А во-вторых, все скорее комично, чем трагично, вы все-таки не жена, внезапно вернувшаяся из командировки и застукавшая мужа за адюльтером.

      – А вас так застукивали? – нагло спросила я.

      – Не приходилось, – усмехнулся он. – А вам, Марта, родственники свиданий не портили?

      – Пока нет.

      – Значит, такие незабываемые впечатления у вас еще впереди.

      – Чур меня, – махнула я на него рукой и почему-то совершенно расслабилась. – А давайте поедим чего-нибудь, а? Я ужасно голодная! А заодно и решим, кто все-таки куда пойдет и поедет. Лично я настаиваю на своей кандидатуре.

      Свою точку зрения я отстояла и даже поспешила позвонить Левке, уведомить, что приеду к нему с ночевкой, а Игорь Васильевич настоял на том, что довезет меня на машине и проводит до самой двери квартиры. Разумеется, по дороге я попыталась выведать, что он там себе мыслит про их с мамой отношения. А как же! Надо же интересы мамули соблюсти и вообще к мужику присмотреться.

      Но увы, Игорь Васильевич не дал мне такой возможности:

      – Мне ваша мама, Марта, очень нравится, и я могу вас уверить, что никогда, ни при каких обстоятельствах ее не обижу, но все остальное касается только нас двоих. Уж извините, но обсуждать наши с Леной отношения я ни с кем не намерен. Крепитесь, Марта, надеюсь, что очень скоро мы разрешим все ваши тревоги и сомнения.

      И только в понедельник вечером мы смогли откровенно поговорить с мамой. Потушили верхний свет, оставив бра и торшер, поставили на журнальный столик в гостиной чашки с чаем, мармелад и конфетки, устроились на диване, укрывшись одним пледом, и секретничали.

      – Ма, ты влюбилась? – тихо, чтобы не потревожить наш теплый уют, спросила я.

      – Думаю, что даже больше, чем влюбилась. – Она вздохнула мечтательно.

      – Ни фига себе! А он?

      – Он тоже.

      И меня заворожило выражение ее лица – совсем девчоночье, какое-то просветленное, я такой ее никогда не видела, никогда!

      – И что все это значит? Что будет? – выспрашивала я.

      – Не знаю. – Она витала где-то далеко от меня. – Это так странно, Марта. Я сейчас так благодарна отцу, что он встретил свою Майю и ушел от нас. Не повстречай он эту женщину, так бы и продолжали жить и не знали бы, что есть другие люди, которым мы предназначены. И что можно быть по-новому счастливыми, влюбленными, молодыми! Так странно!

      – Так вы с Игорем Васильевичем собираетесь жить вместе?

      – Собираемся, – кивнула, улыбаясь, мама.

      – А его семья? – поинтересовалась я.

      – Он вдовец. Его жена умерла четыре года назад. Но у него двое сыновей, одному двадцать восемь, второму двадцать четыре, оба пока не женаты и живут с ним. Поэтому, скорее всего, жить мы будем у нас.

      – А от чего умерла его жена? Болела?

      – Можно сказать и так. За