Улица Кипарисов, 14. Сергей Аксу

Это здоровый сон. Организм после всяких твоих потрясений восстанавливается, так сказать, защищается.

      – Далеко еще? – просил Торбеллино, поеживаясь от холода.

      – Да нет. Уже рукой подать. Совсем чуть-чуть осталось.

      – Ничего не видно. Как ты умудряешься управлять в темноте? – поинтересовался молодой фрид.

      – Сам удивляюсь. Внутренний голос подсказывает. Я никогда не ошибаюсь. Отец говорит, что это дар свыше, что он мне по наследству достался. Дед был таким. Служил военным штурманом. Никогда, говорят, не ошибался.

      – Торбеллино! Иди на нос! – позвал Миноро. Он и Ардито только что спустили парус.

      Юноша, спотыкаясь от сильной качки на каждом шагу, кое-как добрался до носа судна.

      – Держи конец и приготовься, – молодой моряк сунул ему в руки канат. – Когда я спрыгну, бросишь мне его.

      Под днищем баркаса послышалось шуршание мелкой гальки, и он через несколько секунд прочно уткнулся форштевнем в берег. Миноро спрыгнул на берег и, поймав брошенный конец, надежно закрепил его, опутав ближайший большой валун. Вслед за рыбаком на пляж спрыгнул Торбеллино, с трудом различая в темноте знакомые очертания прибрежных скал. Где-то там, правее от них, метрах в двухстах должна быть хижина повстанцев, сооруженная из корзины и остатков воздушного шара.

      Осторожно ступая, наш герой двинулся вперед, но его остановил Ардито.

      – Торбеллино, постой! Я сейчас факел запалю, а то ничего не видно.

      – Факел? Отлично!

      – Держи, – рыбак сунул Торбеллино в руки зажженный факел. – На всякий случай вместе пойдем, мало ли чего.

      – Главное, не нарваться на лежбище котиков, а то они нам покажут, где раки зимуют. Их тут видимо-невидимо.

      – Показывай, в какую сторону идти.

* * *

      После непродолжительных блужданий в темноте по острову, они наконец-то вышли на тусклый огонек еще тлеющего костра у жилища «воздушных путешественников».

      Из корзины, накрытой сверху оболочкой от воздушного шара, слышался громкий устрашающий храп, напоминающий собой недовольный рык леопарда, у которого отобрали добычу. Подобные рулады в отряде способен был воспроизводить только беззаботно спящий Фросто. Кто-то из отряда предлагал его сделать постоянным ночным дежурным, чтобы он днем отсыпался, а ночью не мешал спать товарищам.

      – Ну дают! Ни часового тебе, ни охраны! – сказал молодой фрид, подбрасывая в костер ворох сухих деревяшек и дуя на красные угли. Тут же вспыхнули и заиграли яркие язычки пламени, выхватив из темноты лагерь островитян.

      – Какая охрана? Ночью на диком необитаемом острове, – засмеялся Ардито.

      – Подъем!! Подъем!! – громко скомандовал Торбеллино, хлопая ладонью по плетеной корзине. – Все проспите на свете!

      – Ура! Торбеллино! – заорал на всю округу заспанный Тимо, выползая первым из убежища. – Братцы! Мы спасены!

      – Торбеллино вернулся!

      – Молодчина! Я верил в тебя, – лейтенант Дуэло крепко стиснул молодого фрида в объятиях.

      – Шустрее,