Матрица Макиавелли. Дмитрий Наумов

не считать – пальцев одной руки вполне бы хватило.

      – Владимирович, чем сейчас занят? – Голос начальника департамента был легко узнаваем и всегда нес в себе нотки доброжелательности.

      – Да вот, обдумываю тезисы аналитического документа за квартал, – с лёгким сердцем соврал Черняев.

      – Помнишь, как говаривал Костыря: «Брось всё и займись чем-нибудь». Ладно-ладно, я пошутил. Зайди ко мне сейчас. Тут по твою душу из разведки пришли.

      Идти было недалеко – начальник департамента сидел на том же этаже, что и группа советников, только на другом конце коридора. Пока Черняев преодолевал это небольшое расстояние, в голове у него, как в хорошем компьютерном центре, пронеслись все ранее проведенные совместные с разведкой операции за то время, как жизнь вынудила его перейти из разведки в контрразведку. Дел было немного, да и те давно уже были в архиве. Еще пару десятков лет, и гриф секретности с них можно было снимать. А возобновлять дело «по вновь открывшимся обстоятельствам» в разведке было не принято. Они все же спецслужба, а не надзорный орган и не сыск. Так и не найдя причину интереса к собственной персоне, Черняев, кивнув дежурному офицеру приемной, открыл без стука дверь и вошел к Сергею Афанасьевичу.

      За длинным столом, за которым обычно проходили оперативные совещания и который иногда накрывался для отмечания заметных событий, сидели трое. Двое в строгих костюмах «Хьюго Босс» и напротив в мундире генерал-полковника хозяин кабинета. Черняев видел своего непосредственного начальника в военной форме второй раз в жизни – первый раз это было, когда они вот за этим столом обмывали это высокое звание, – и был несколько удивлен. Сергей Афанасьевич относился к своему высокому генеральскому званию как неотъемлемому атрибуту высокой должности и никогда особо не слепил своих подчиненных блеском золотых погон. И как человек проницательный, он правильно понял удивление на лице полковника Черняева и, прежде чем пригласить его к столу, негромко, но так, чтобы было слышно всем, сказал:

      – Мне через час выступать на совете ветеранов, так что времени у нас немного. Давайте сразу к делу.

      Евгений Владимирович сел на стул, любезно отодвинутый от стола рукой начальника департамента, и теперь сидел рядом со своим начальником как раз напротив людей в штатском. Прежде чем их представили друг другу, Черняев узнал одного из гостей и даже вспомнил, что его зовут Владимиром, и вспомнил даже его псевдоним в разведывательном институте, когда они вместе там учились. Конечно, за эти тридцать лет он сильно изменился – полысел и прибавил солидности, – но глаза и улыбка, с которой он смотрел на Черняева, остались прежними. Евгений Владимирович понял, что его визави тоже вспомнил своего однокашника, и улыбнулся ему в ответ. Это не прошло незамеченным у начальника департамента, и тот, хмыкнув, спросил:

      – Ну что, мне вас представить или узнали друг друга?

      – Лучше представить. Володю я помню,