Битва бессмертных. Всеволод Глуховцев

быть, сообразили, в чем суть.

      – Ну что, сержант? – риторически спросил Валера Штепу.

      – Да дело ясное. – Тот сплюнул. – Кто-то, похоже, здесь закрепился, причем серьезно.

      – А мы об этом ни сном ни духом… – проговорил командир. – Ладно. Объект есть, надо осваивать.

      Если на территории вокзала кто-то и обосновался, то спецназ быстро нашел слабые места их обороны. Комплекс станционных помещений двумя крыльями – депо на западе и ремзаводом на востоке – упирался в низину, где холм кончался. Отряд скрытно двинулся западнее – так ближе – и вскоре оказался в огромном мрачном помещении депо.

      Бойцы умели ступать беззвучно. Без малейшего шума группа стала пробираться в глубь техногенных сумерек, минуя застывшие громады тепловозов и электровозов. Здесь было тихо и пусто, но обостренным шестым чувством Валерий ощутил присутствие других людей…

      Именно людей – не зомби.

      Он предостерегающе поднял руку, и, подтверждая его догадку, ломкий мальчишеский голос выкрикнул:

      – Стой! Стрелять буду!

      Валера вмиг просек, откуда крикнул этот часовой, и оценил тактическую грамотность места – оттуда просматривалось почти все. Не опуская руки, он крикнул в ответ:

      – Свои! Не стреляйте. Зовите главного, поговорим.

      Пауза. Затем другой голос, постарше:

      – Кто такие?

      – Долгая история, – сказал Подольский. – Говорю же, зовите старшего, потолкуем. Нас семеро: вот мы все как на ладони.

      Вновь напряженное молчание. Советуются. Потом юнец откликнулся:

      – Ладно! Смотрите не рыпайтесь: вы под прицелом.

      – Даже не подумаем, – устало произнес Валерий. А своим сказал вполголоса: – Все в норме. Похоже, здесь и вправду кто-то обосновался.

      – И по-серьезному, – добавил Штепа.

      Прошло немного времени, в глубине цеха зазвучали шаги. Кто-то шагал тяжко, твердо.

      И вот из-за тепловоза возникла мощная фигура. Невысокий, но очень плечистый, плотный мужчина – про таких говорят: поперек себя шире.

      Валерий вмиг понял, что человек этот далек от спорта, от всяческих единоборств тем более, но при этом наделен страшной, почти неимоверной силой – такой уж природный дар. И характером крут: на лице, густо заросшем черной бородой, с маленькими глазами, широким носом и тяжелой челюстью трудно было прочесть какие-либо тонкие душевные движения, зато воля и властность были прямо-таки высечены, как на граните.

      Человек подошел к бойцам, посмотрел на Подольского, затем на Штепу, вернулся взглядом к капитану.

      – Ну что, знакомиться будем? – спросил он глуховатым баритоном.

      – Надо бы, – усмехнулся Валерий.

      Мужик протянул руку, похожую на модель экскаваторного ковша:

      – Силантьев. Трофим Иванович. Бывший бригадир путейской бригады. Теперь, – он кивнул массивной головой назад и вправо, – тут вроде президента что ли.

      – Подольский. Валерий Яковлевич. Бывший капитан спецназа ГРУ. Бывший заключенный. Теперь