От Сталина до Горбачева. Воспоминания хирурга о власти в СССР. Николай Амосов

снег, широченная пустая Двина. Все деревянное – вокзал, перрон, склады, пристань. Пароход «Москва», почти морской, с высокими бортами. Длинная очередь на переправу в город.

      Переплыли. Близко от пристани нашли «Дом крестьянина», оставили узлы в камере хранения. Расспросили дорогу. Долго-долго ехали трамваем вдоль города. Лозунг: «Даешь пятилетку в четыре года!» Снова переправа – через Кузнечиху, рукав Двины, в Соломбалу.

      С трудом разузнали дорогу на наш завод «имени Молотова». Там электростанция, куда нас распределили. Болото, на сваях – эстакада из досок, покрытых слоем грязи. Вдали маячит труба: «Вон ваш завод». Снег с дождем, темнеет. Измучились. «Не добраться!» Оставили чемоданы в крайнем домике. Нет, не боялись, что украдут. Вернулись в Дом крестьянина: койка, столовая, кипяток. «Правда» на стене под стеклом. Комфорт.

      Утром легко добрались. Пешком пять километров от города. Весь завод и поселок на щепе, слой два метра. Нигде ни кустика. Поселок: деревянные одинаковые двухэтажные дома и дощатые бараки. Река, на берегу огромные штабеля бревен, два низких деревянных корпуса лесозаводов, внутрь по желобам из бассейна ползут бревна. Непрерывный металлический скрежет транспортеров. Этот звук над поселком до сих пор стоит в памяти.

      Электростанция дает ток в общую сеть на город и лесозаводы. Их в окружности пятнадцать, пилят доски на экспорт: «валютный цех страны». Наш – самый молодой и большой, «стройка пятилетки».

      Станция считается временной, поэтому у нее деревянный корпус в четыре этажа и железная труба. Транспортеры на столбах тянутся от корпусов завода, по ним плывет щепа внутрь станции и дальше, на склад.

      В поселке нашли контору. Директор (из рабочих) недоверчиво оглядел: мальчишки, мне восемнадцать, Севке девятнадцать. Но зачислил сменными техниками, иначе – сменный мастер, сменный механик. Можно назвать и совсем пышно – «начальник смены». До нас они все были из рабочих (вот были времена – начальник в 18 лет!).

      Выдали пропуска, карточки, талоны на столовую: не шутите, для ИТР (инженерно-технических работников)! Тут же отсчитали подъемные и дорожные – около двухсот рублей. Таких денег отродясь не видел. Зарплату назначили 125 р. плюс «ночные». Маме 50 послал, и еще останется.

      Проводили в общежитие, в дом на краю поселка.

      Комната на первом этаже, стены нештукатуреные, пять деревянных кроватей с досками. Стол под газетой, хлеб, кружки, тараканы. Ведро с водой, жестяной таз. Три табуретки, одежда на гвоздях в стене. Следы клопов. Печка, дрова. Уборная во дворе.

      Уже живут трое механиков, как мы. Познакомились. Рассказали, где набить матрацы – есть только стружка. Соорудили постели – ватное одеяло из цветных лоскутков немного смущало. Ничего, народ простит.

      Потом ходили в столовую. Отличная! Никогда в жизни так не ел.

      Обязанности. Авария. Работа

      Станция. Я вижу ее до мелочей даже с открытыми глазами. Маленькая дверь с улицы в машинный зал, через которую мы вошли в первый раз. Сразу окутал ровный гул турбогенераторов.

      В машинном зале на высоких