Палач. Евгений Бабарыкин

сами провожали бы девушку до дверей моей второй квартиры. Или они думают, что я позволю им схватить ее и сделать жертвой за нарушение комендантского часа? Угу.

      Так, мы уже подходим. Я срываюсь с места и бегу вперед. Одним махом поднимаюсь на третий этаж и открываю металлическую дверь. У меня все смазано – и замок, и петли, так что нигде ничего не скрипнуло.

      Теперь нужно все делать быстро: зажечь лампу, сбросить мокрые кроссовки и куртку и сесть в кресло у окна. В квартире тепло – я топил вчера и зашел еще раз подбросить дров, перед тем как идти за жертвой. Тут все сложнее с отоплением. Во-первых, мне приходится постоянно иметь запас абсолютно сухих дров, чтобы горели почти без дыма. Во-вторых, я все равно вывел трубу не на улицу, а на чердак, чтобы снаружи не было видно даже теплового марева над вентиляционной трубой.

      Кажется, только начал спокойно дышать, как чуть слышно щелкнул замок. Сердце опять заколотило о ребра, а спина покрылась испариной. Мама дорогая, перестану я когда-нибудь волноваться, когда она рядом со мной?

      В коридоре раздался легкий шорох, потом два чуть слышных шага – и Ира, моя любимая девочка, моя жизнь и надежда, единственное, что держит меня сейчас в этом проклятом городе, появилась в дверном проеме. Она обвела взглядом комнату, ни разу не посмотрев на меня. Каждый раз, когда она приходит, у нее такой вид, как будто она попала сюда впервые.

      – Привет, – у меня от волнения сел голос, перехватило дыхание, и последние буквы я с трудом выдавил из себя.

      Она молча кивнула и наконец посмотрела мне в глаза. Всего на мгновение, тут же отвернув голову чуть в сторону.

      Я чувствую, как спина немеет, руки покрываются «гусиной кожей», а волосы шевелятся, словно наэлектризованные.

      Кажется, никогда не смогу понять, почему она так на меня действует. Нет, она красива, стройна и все такое… Прекрасная фигура, может быть, чуть худощава… Тонкое лицо в обрамлении густых, прямых и тяжелых темно-русых волос. Высокий чистый лоб, короткий маленький нос и полные чувственные губы. И глаза. Огромные, оттененные густыми ресницами – нереально яркого зеленого цвета. Из-за глаз ее избегают городские парни. И их несложно понять: стоит встретить Иру на улице, рядом с кусочком земли, затянутой зеленой «ряской». Когда увидел Иру в первый раз после почти десятилетнего перерыва (о нашей первой встрече расскажу чуть позже), я в буквальном смысле чуть не хлопнулся в обморок. Мы столкнулись на окраине города. Не знаю, как она забрела в это довольно опасное место, – может, задумалась и это получилось случайно. Но что-то мне подсказывает, что она решила поискать встречи с демопсом: обычно все происходит быстро и, наверное, почти не больно, в конце концов, боль мы чувствуем мозгом, а любимый прием демопса – откусить за раз полчерепа. Нет головы – не чувствуешь боли… Надеюсь все же, что она действительно заблудилась в тот день…

      А от первой нашей встречи у нее на скуле остался легкий шрам. Я даже не помню ее ребенком. Не знаю, как так получилось. Или она настолько изменилась